Проблемы европейской валютной интеграции

для всех евро с безликими мостами и арками.

Первое объяснение, которое приводится чаще других и лежит на поверхности, выглядит так. Существование в Европе большого числа независимых государств с собственной валютой обходится слишком дорого. В первую очередь это касается издержек по конвертации. Еще в ХIV веке купцы Северной Германии убедились, как накладно вести торговлю с многочисленными соседями – крохотными княжествами, герцогствами и королевствами. Из-за бесконечных обменов одних денег на другие часть выручки неминуемо оседала в сундуках у менял. Тогда практичные немцы заключили между собой валютный союз и начали чеканить монеты единого образца. По существу данная проблема не решена до сих пор.

После того, как бумажные деньги перестали размениваться на золото и в 1971 г. рухнул золото-долларовый стандарт, к старым неприятностям добавилась еще одна, теперь гораздо более существенная. Если в Соединенных Штатах или Японии экономические агенты страдают и, соответственно, страхуются от колебаний курса одной валюты, то в Европе – сразу от нескольких. При этом страны ЕС активно вовлечены в мировую торговлю (например, в ФРГ и Франции доля экспорта в ВВП составляет около 20%, в Нидерландах - 47%, по сравнению с 8–9% в США и Японии), поэтому и масштаб потерь у них достаточно велик. Сейчас из-за циркуляции множества различных валют страны Евросоюза ежегодно теряют 20–25 млрд. ЭКЮ: сюда входят расходы по страхованию, обменным операциям, а также ведению бухгалтерского учета и коммерческой документации в разных денежных знаках.

Вторая причина – совсем прозаичная, но она-то и является главной. Проводимая странами ЕС экономическая политика больше не соответствует задачам, стоящим перед обществом. Если Западная Европа в ближайшее время не изменит методов управления хозяйством, то она сама лишит себя шансов выдержать мировую конкурентную гонку. По темпам экономического роста ЕС уже в течение многих лет с трудом поспевает за своими ближайшими соперниками. В 1996 г. ВВП государств Евросоюза увеличился на 1,6% по сравнению с 2,4% в США, 3,8% в Японии и 7,5% в странах Юго-Восточной Азии.

Однако наблюдаемое на данном замедление прогнозируемых темпов роста экономики США на может положительно сказать на дальнейшей судьбе Евро.

На конкурентоспособность европейских товаров отрицательно влияет необоснованно щедрая система социальных льгот. Из-за больших косвенных налогов и отчислений в социальные фонды уровень налогообложения ЕС примерно на треть больше, чем в США или Японии. Во многих странах Евросоюза стоимость рабочей силы в промышленности выше, чем в Соединенных Штатах, хотя производительность труда составляет только 80% от американской.

Европейская система социального обеспечения складывалась в 50-60-е гг., когда число нуждающихся в государственной поддержке было относительно невелико. Теперь под эту категорию подпадает чуть ли не каждый четвертый. На людей старше 65 лет приходится 15% всех граждан Европейского Союза и еще 5% – на безработных. В то же время средний размер пенсии по старости составляет более 60%, а пособия по безработице – более 40% среднестатистического ВВП на душу населения. Сейчас на выплату пенсий тратится 16–20% всех государственных расходов. Немудрено, что национальные бюджеты просто не выдерживают увеличивающейся с каждым годом нагрузки.

У всех участников ЕС, кроме Люксембурга, государственный долг превышает половину годового ВВП, а в Бельгии, Греции и Италии он достигает 110–130% ВВП.

Крупная государственная задолженность «оттягивает» средства из реального сектора и подталкивает вверх процентные ставки. Это, в свою очередь, сдерживает инвестиционную активность и, следовательно, препятствует решению социальных проблем. Чтобы вырваться из замкнутого круга, западноевропейским странам не остается ничего другого, как «затянуть пояса». И сделать это придется вне зависимости от того, будет ли создан валютный союз или нет. В противном случае ЕС не только потеряет свои позиции в международном разделении труда, но и столкнется с бесконтрольным нарастанием социальной напряженности.

Если страны ЕС проведут все-таки необходимые экономические реформы не по отдельности, а вместе, и евро состоится, то это принесет им неизмеримо больше выгоды, чем в случае разрозненных действий. И это третий существенный аргумент в пользу валютного союза. Появление единой европейской валюты позволит превратить территорию ЕС в действительно однородное экономическое пространство, где операторы из разных стран будут иметь равные условия для деятельности. Уже сейчас внутри ЕС практически отменены все барьеры на пути движения товаров, капиталов и рабочей силы, значительно либерализован рынок услуг. Пока Европа не преодолеет экономическую раздробленность, она не сможет на равных конкурировать с США и Японией.

Идея Евро берет свое начало в середине сороковых годов и принадлежит поколению юношей и девушек, достигших совершеннолетия вскоре по окончании Второй Мировой войны. Идея обманчиво проста: если между странами Европы будут созданы крепкие коммерческие, политические и социальные взаимосвязи, новый военный конфликт на континенте станет невозможен.

Создание вслед за объединением Германии и окончанием действия Варшавского договора единой европейской валюты на первый взгляд представляется очевидным шагом. Действительно, почему бы и нет? Если европейцы хотят забыть о старых распрях, то какие могут быть денежные разногласия между новыми друзьями? Однако когда речь заходит о финансовых проблемах, никто не хочет оказаться в роли проигравшего.

Мнения политикой и экономистов:

"Тенденция, которую я наблюдаю в Европе, на редкость парадоксальна, - отметил Билл Зейц, президент нью-йоркской консалтинговой компании Beyond The Millenium Solution и бывший заместитель начальника информационного отдела компании American Cyanimid. - Англичанам, которые по иронии судьбы не принимают участие в первом раунде, я бы присудил первое место по глубине анализа проблемы и наработанным решениям. Все остальные плетутся в хвосте".

С данным утверждением в той или иной степени готово согласиться большинство наблюдателей.

Подобная неопределенность не могла не сказаться и на характере подготовки компаний к евро, которая, надо признать, происходит довольно неорганизованно. Неудивительно, что представители крупнейшей французской компании LVMH, выпускающей шампанские вина Louis Vuitton, Moet-Chandon и бренди Hennesy, отказались сообщить подробности планов перехода на евро, сославшись на то, что это может сказаться на стоимости ее акций. Продукция этой фирмы, специализирующейся на производстве предметов роскоши, традиционно продается в беспошлинных магазинах разных стран мира, поэтому опыт работы с множеством различных валют у ее сотрудников имеется.

Однако пока желающих похвастаться своими достижениями что-то не видно. "Мы все делаем с небольшим опережением графика", - заявил директор по информационным технологиям Louis Vuitton Жан-Франсуа Мартен. От дальнейших комментариев он отказался.

К счастью, хранят молчание отнюдь не все: маленькие немецкие рестораны и бистро уже выдают чеки одновременно в марках и евро.

Иан Тейлор, член палаты общин парламента, в период правления Джона Мейджора возглавлявший компанию Exchequer, считает, что введение евро неизбежно, но чревато непредсказуемыми экономическими последствиями.

Тейлор, как и Зейц, считает Великобританию лидером в "гонке за евро". Примером, с его точки зрения, могут служить подготовительные мероприятия в Лондоне. Поскольку Соединенное королевство не принимает участие в первом этапе, англичане вправе рассматривать евро просто как еще одну иностранную валюту.

Герд Круз, вице-президент и директор проектов 2000 и евро, выделил две проблемы, связанные с единой валютой; "Мы считаем, что частный сектор подготовлен к евро значительно лучше. Государственный же, увы, отстает". Отстающий государственный сектор в Европе, где практически все правительственные учреждения оказывают существенное влияние на жизнь граждан - серьезная проблема, которая, в принципе, может встать достаточно остро во всех 11 странах.

Каковы бы ни были краткосрочные прогнозы, перспективы евро продолжают оцениваться достаточно оптимистично. Как раз в разгар дебатов о причинах ослабления общей валюты премьер-министр Великобритании Тони Блэр лично представил в парламенте доклад о мероприятиях по подготовке к операциям с евро. В сущности, он лишь подтвердил, что выступает за присоединение Британии к евро, если новая валюта докажет свою успешность и будет соответствовать пяти экономическим критериям, которые были сформулированы министром финансов Гордоном Брауном с той же трибуны еще более года назад. Эти критерии включают в себя: устойчивое сближение экономических циклов в Британии и Еврозоне; отсутствие угрозы финансовым интересам Сити; способность стимулировать приток иностранных инвестиций; отсутствие угрозы сокращения числа рабочих мест; достаточная гибкость британской экономики, чтобы адаптироваться к экономическим шокам после присоединения к евро. Несмотря на то, что в докладе не содержалось ничего принципиально нового, все комментаторы расценили личное участие премьер-министра в его представлении как признак усиления кампании за вхождение Великобритании в ЭВС. Улучшение перспектив дальнейшего расширения валютного союза, безусловно, окажет положительное влияние на имидж евро в глазах инвесторов. Но только время покажет насколько положительно воздействует евро на экономику участников ЕС, ведь по самым оптимистическим прогнозам экономический эффект наступит только через 5-10 лет. Поживем - увидим.

Практическая подготовка к введению евро