Алла Назимова

всегда была неподражаемой, но к тому времени контроль властной и строптивой звезды на съемочной площадке уже начинал беспокоить руководителей «Метро». Контракт был расторгнут, и Назимова, наконец то могла преступить к исполнению своей заветной мечты.

Но мечту о независимости в настоящем искусстве пришлось подкрепить материально –почти все свои сбережения Назимова вкладывает в аренду небольшой студии Роберта Брантона на авеню Мельроз и два фильма, снятые там.- «Кукольный дом» и «Саломею».Она шла на риск, хотя прожженные голливудские дельцы со всех сторон предвещали ей банкротство.

Первый проект особой славы Назимовой не принес. Хотя актриса внесла в роль Норы, когда-то сделавшей ее знаменитой по обе стороны океана, все свое театральное мастерство.

Не смотря на это, а также на строгие «академические» интерьеры выполненые Рамбовой с сочетанием с необычной комбинацией неброских костюмов норвежских крестьян и меховых нарядных одежд русских бояр, прокат картины даже не окупил затрат на съемки.

Христомотийный библейский сюжет о Саломеи, падчерицы царя Ирода и дочери Иродиады, по наущению матери станцевавшей для отчима свой Эротическиий танец с Семью Вуалями, дабы получить от него на серебрянном блюде голову Иоанна Крестителя, в искусстве рубежа XIX – XX веков становится неожиданно популярным. Видимо благодоря одноактной пьесе Оскара Уайльда которую в 1893 году написал для Сары Бернар. Цензор – пуританин лорд Чемберлен запретил ставить ее на Лондонской сцене, и Уайльд, при помощи французских драматургов, и прежде всего Пьера Луи, опубликовал «Саломею» в Париже. После ареста Уайльда в 1895 по обвинению в гомосексуализме его пьеса начала свой победоносный путь сквозь рогатки цензуры всех государств и наций. В 1903 году в Германии ее ставит Макс Рейнхардт минуя все преграды . В 1905 году Рихард Штраусс пишет свою знаменитую оперу по мотивам Уайльда . Скандальная слава пьесы привлекает и Голливуд – в 1919 году выходит фильм с роковой Тедой Барой - известнейшей вамп 10 – 20 годов.

Лучший переводчик этой пьесы в России Константин Бальмонт, так писал о «Саломее»: « Развратность семьи в которой она выросла преступления матери и отчима, захваты римлян, распад – не будь всего этого, ее любовь была бы светлым праздником …» Духовная цензура , разумеется запретила пьесу к постановке, хотя позволила публикацию. После февраля 1917 она была поставлена сразу и в Малом театре Евреиновым и а в Камерном Таировым.

Трактовка величайшего эстета, поклонника красоты сразу покоряет Назимову. Ни на йоту не отступая от пьесы, Алла Назимова своей лебединой песней попытается выразить свою собственную трагедию. Ее Саломея- резко отличается от своего корыстного, развратного, близкого окружения- от похотливого Ирода, напоминающего толстого шута (Митчел Люис),от злобной Иродиады (Роуз Дайэн), от надменных придворных. Она внутренне свободна стихийна, живет лишь одной страстью – любовью к опальному порку. Эта любовь ее противопостовляет ее ценичному сборищу предворных, как мечта самой актрисы о подленно интеллектуальном, художественно в высоком смысле этого слова киноискусстве – расчетливой корысти Голливудских магнатов. Саломея Назимовой – личность, но личность трагическая, ибо ее гибель неизбежна, если она попытается утвердить свою индивидуальность, будь то в захваченной римлянами Иудее или Голливуде века джаза.

Атмосфера фильма - плотная, вязкая и тревожная. Рисунки в стиле Бердслея покрывают стены сумрачного пиршественного зала, а в кадильницах курится фимиам, сдесь же чуть по отдаль – фарисеи, саддукеи и назаретяне. Обилие пирующих создает тягостное ощущение духоты и замкнутого пространства. Похотливые взгляды ирода на небесно легкую, почти воздушную Саломею лишь усиливает его.

Не зря Назимова ставит в титрах фильма «Пантомима по мотивам пьесы Оскара Уайльда» - ее грациозность и по кошачьи осторожные движения напоминают пантомические этюды. Гнев Саломеи и желание отмстить находят свой выход в кульминационной сцене в танце с семи вуалями которые в последствие стал популярным эротическим шоу 24 года разных столиц мира. Взаимствованным он был Идой Рубенштейн исполняя танец на Дягелевских сезонах в Париже и Алисой Коонен в спектакле Таирова.

Чтобы не дразнить цензоров и ослабить эротический накал сцены , она не раз прерывается крупными планами сластолюбивого лица Ирода. По этой же причине от вожделенной головы пророка на серебрянном блюде исходит мистический свет.

Стержень фильма – страстная пантомима Саломеи, все работает на ее «эго». Она очень часто появляется одна в кадре, не избегая сверхкрупных планов, камера почти не двигается, позволяя зрителям сосредоточится на движениях танцовщицы. Слова не главное в фильме, его квинтэссенция – пластика Назимовой. И пьеса и ее трактовка Назимовой – один из первых экспериментов абсурдисткого искусства XX века.

Мысль о первом подлинно художественном «Европейском» фильме в «дикой» Америке заставляло ее не остонавливаться не перед какими тратами. А ведь на производство картины было израсходовано 350 тыс. долларов, по тем временам это были очень большие средства для такого камерного фильма. Но Назимову постигло преследование недоброжелателей, в связи с чем прокатчики не торопились связываться с непривычным, чересчур «художественным» проектом. В итоге прокат предпринятый «Юнайтет Артистс», не окупил и половины вложенных в нее средств. «Дикая Орхидея декодентской страсти», как назвал фильм рецензент журнала «Фотоплей» не смогла быть поддержана зрителями в силу глупейшей политики.

Это был крах одной из первых попыток сделать подлинно художественный фильм в Америке.

После «Саломеи» Алла решает порвать с Голливудом навсегда, но , подумав соглашается на продолжение очередных ремесленников – компаний «Ферст нейшонал» и «Витаграф» - продолжить свое эмфиральное амплуа. И снова пошли «проходные» роли – в «Уличной Мадонне» 1924 год, в «Искупленом грехе» 1925 и в «Моем сыне» этого же года.

«Мадам» предпочитает покинуть цитодель кинозвезд ради стабильной и уверенной работе на театральной сцене. Ее кинокорьера клонилась к закату.

Она возвращается на подмостки Нью-Йорка, гастролирует в Лондоне и Париже. В ее репертуаре- Чеховский «Вишневый сад» ,Тургеневский «Месяц в деревне», «Призраки» любимого Ибсена, Бернанд Шоу, Юджин О’Нил…Театралы вновь изберают Аллу своей королевой.

И только в начале 40-х она вновь приходит в кинематограф. Но теперь ее роли далеко не главные, хотя Назимова по-прежнему остается «звездой» и превращает свой выход в маленький спектакль: у Мервина Ле Роя в «Побеге» (1940), у Роланда Ли в «Мосту через реку Сан-Луис» (1944), у Винсета Шермана в «Нашем времени»(1944) с Михаилом Чеховым и множеством других русских эмигрантов, у Джона Кромвелла в фильме «С тех пор ,как ты ушла»(1944). Роли породистых аристократок, преимущественно почему-то польских графинь, преследовали ее в конце жизни. В это же время Назимова начала писать мемуары, к сожалению ,пока оставшимися не опубликованными…

Алла Назимова , русская американка, реформатор театра и кино Америки, умерла 30 июня 1945 года в Лос – Анджелесе, в госпитоле « Гуд Самеритен » от коронарного тромбоза. Ей было 66 лет.

Несмотря на приследовавшие ее неудачи, актриса сделала все что могла в своей яркой , сверкнувшей , словно комета, жизни. Не обстоятельства управляли ее судьбой- она сама. Игра Назимовой и фильмы, ею снятые – прежде всего «Соломея»,.- вошли в историю кино , как дерзкий эксперимент прививки европейского искусства к американскому коммерческому «дичку», и не вена актрисы в том , что эксперимент провалился. На фоне других вамп прошлого- Кабирии ( « Кабирия» Дж. Построне), Клеопатры (« Клеопатра » Дж. Кьюкора ), Королевы Атлантиды ( « Атлантида» Жака Фейдора ), ее Соломея выделяется не только мастерством изобразительного решения, но и идейной трактовкой , отражающей тревоги «fin de siecle ».

Этот шедевр Назимовой дал вдохновение целой череды « римейков » классического сюжета. Но ни Рита Хейуорт в фильме Уильяма Дитерлея « Саломея » (1953) , ни Гленда Джексон в « Последнем танце Саломеи » Кенна Рассела (1988 ) не внесли в трактовку образа чего-то существенно нового . Хрупкая, капризная нимфетка Назимовой навсегда осталась легендой Великого Немого…

Маленькой актрисе не удалось побороть американского Левиафана . Но сегодня ясно , что без ее усилий кинематограф 20-х развивался бы несколько иначе.

.