Билеты по документоведению

крушением Западной Римской империи. В V-VI вв. на ее развалинах сформировались и окрепли «вар¬варские» королевства, основанные готами, ванда¬лами, франками, бургундами, лангобардами и г. д. Изменения в обществе - складывание феодальных отношений - влекли за собой перемены и в идеоло¬гии. Христианское учение еще в античном общест¬ве из формы протеста угнетенных превратилось в господствующую, государственную религию, сто¬ящую на страже интересов правящих слоев. Культура Западной Европы в эпоху раннего средневеко¬вья (V-Х вв.) немыслима вне влияния церкви. Ан¬тичная языческая философия вытеснялась като¬лической теологией. Обучение чтению и письму велось на латыни - языке ученой элиты - по апроби¬рованным церковью учебникам. Наука была обращена в служанку богословия.

Под развалинами Римской империи погибла значительная часть книжных богатств античного мира. Спустя два-три столетия после падения За¬падной Римской империи, в большинстве бывших провинциальных городов, там, где некогда было немало публичных библиотек и частных книжных коллекций, где процветали школы и вели бойкую торговлю десятки книжных лавок, не осталось ни единого манускрипта светского содержания. Не только у феодалов-мирян книга стала невиданной редкостью, но даже состоятельные священники (а духовенство представляло основной культурный слой общества) иногда не имели дома книг, за ис¬ключением какого-нибудь потрепанного Требни¬ка.

И все же античная культура не исчезла бесслед-, но. Христианская церковь не могла обойтись без античной литературы. В монастырских библиоте¬ках наряду с Библиями, молитвенниками, трактата¬ми Блаженного Августина или Фомы Аквинского находили приют тома Цицерона, Вергилия, Тита Ливия. Впрочем, на эту языческую литературу средневековые богословы смотрели с подозре¬нием. Папская курия и вся разветвленная церков¬ная организация, взявшая на себя цензорские права, внимательно следили, • чтобы языческие и ере¬тические сочинения не проникали за стены мона¬стырей во внешний мир. Церковь начала свою дея¬тельность с составления печально знаменитых списков запрещенных книг (Index librorum prohibi-torum). Официальная дата утверждения первого та¬кого индекса - 325 г., когда на Никейском соборе была предана анафеме арианская ересь. Решение этого собора явилось юридическим документом и прецедентом для последующих запретов. Первый печатный индекс запрещенных книг был опубли¬кован в 1559 г. при папе Павле IV.

Суровая цензура, мелочная регламентация, дог¬матизм тормозили развитие и распространение книги. Стремясь к монополии на грамотность, цер¬ковь, особенно с XIII в., сдерживала распростране¬ние среди мирян даже религиозной литературы, прежде всего той, что была написана на понятном народу языке. Церковная цензура ужесточалась по мере роста общественной потребности в книге и усиления антикатолических тенденций в книжной продукции. В дальнейшем церковь приступила к публичным сожжениям «вредных» книг и их авто¬ров, переписчиков, распространителей, а то и про¬сто владельцев. Костры аутодафе не гасли на про¬тяжении всех последних столетий средневековья.

Однако литература свободомыслия, преодоле¬вая все препоны, пробивала себе путь к обществу, находила своего читателя.

Центрами книжной культуры в раннем средневековье стали монастыри. Первым таким центром был знаменитый монастырь Вивариум, осно¬ванный советником остготского короля Теодориха римским патрицием и сенатором Кассиодором (около 485 - около 580 гг.). Кассиодор стремился к тому, чтобы монахи не замыкались в узком кругу церковных интересов и призывал их не только мо¬литься, но и учиться. Переписывание книг Кассио¬дор считал самым полезным занятием. При мона¬стыре им была организована своеобразная духов¬ная академия для подготовки не только ученых теологов, но и искусных переписчиков книг.

Он убедил папу Агапита (535-536) организовать такую же школу в Риме. В своем главном труде «Поучения» Кассиодор неустанно восхваляет скромный труд переписчиков. Благодаря его уси¬лиям, его страсти собирать книги, - он разыскивал их не только в Италии, но и в Африке, не скупясь при этом на расходы, - в Вивариуме оказалась со¬брана не только вся тогдашняя богословская лите¬ратура, но и в изобилии произведения античных ав¬торов, учебники по истории, грамматике, космогра¬фии, медицине, агрономии и т. п. Все они были тща¬тельно отредактированы и сверены с оригиналами (509, 207-245).

Скрипторий (мастерская по переписыванию книг) и библиотека стали обязательной частью лю¬бого средневекового монастыря. Недаром сложилась поговорка «Монастырь без книжного шкафа -как крепость без арсенала» (Claustrum sine aimario est quasi castrum sine armamentario) (604, 362).

В VII-Х вв. в Западной Европе было построено множество монастырей, где усердно переписывались книги. Прекрасные каллиграфы и мастера книжного оформления создали там немало изуми-тельных памятником книжного искусства. Распола-гая мастерскими, библиотеками, школами, мона-стыри естественным образом стали центрами куль-туры и религиозного просвещения.

Переписывание церковных книг приравнива-лось к апостольскому подвигу, а имена некоторых переписчиков после их смерти были окружены ле-гендарным ореолом. Не каждому монаху позволялось браться за такое богоугодное дело. Переписы-ванием занимались не только молодые грамотные монахи, но и почтенные члены монашеских орде¬нов, нередко даже сами аббаты. Некоторые из них успевали выполнить гигантскую по объему работу. Калиграф Фульдского , затем Регенсбургского мо-настыря Отло (1010-1070) за свою жизнь переписал девятнадцать Требников, три Евангелия, Псал-тырь, шесть других книг религиозного содержа-ния, и все они были богато украшены инициалами, заставками и т.п.

Однако расцвет монастырских скрипториев длился недолго. В 1291 г. в знаменитом некогда своими великолепными рукописями Myрбахском монастыре уже не осталось ни одного грамотного монаха. В Санкт-Галенском монастыре негра-мотными были и монахи, и сам настоятель. В дру-гих обителях на скриптории смотрели уже просто как на источник дохода. Переписчики не обращали внимания на каллиграфию, оформляли книги неряшливо. Дорогой и дефицитный пергамент дпя книг добывали, уничтожая библиотеки: оттуда, как со склада, брали фолианты, расшивали их, смыва-ли или соскребали текст и вписывали новый, пользовавшийся спросом на книжном рынке.

Надо сказать, что еще в раннем средневековье инициатива в книгоиздательском деле не всегда принадлежала церкви. Светские власти также зани¬мались им. В правление франкского короля, затем императора Карла Великого (768-814) Франкская держава, созданная династией Каролингов, не мог¬ла бы функционировать без грамотных людей, спо¬собных выполнять административные и диплома¬тические функции. Нужны были знания, а значит, и книги - по юриспруденции, истории, географии, точным и прикладным наукам. Богословские трак¬таты не могли дать всех необходимых сведений, поэтому их приходилось черпать из античной ли¬тературы.

В свою очередь, организация учебных заведе¬ний, собирание, редактирование и подготовка ли¬тературы - все это требовало научных кадров. И Карл Великий широко приглашал к своему двору прославленных ученых. Среди них были выда¬ющийся эрудит англосакс Алкуин, знаток латыни и греческого языка лангобард Павел Диакон, теолог и поэт вестгот Теодульф, франк Эйнхард и многие другие. Они составили кружок, получивший по ан¬тичному образцу название академии, и вели работу с размахом: преподавали в школе при королевском дворце, редактировали письменные акты, сочиня¬ли учебники и научные трактаты, собирались на диспуты, в которых охотно участвовал и сам импе¬ратор, и его придворные. Карл Великий заставлял свою родню и все окружение учиться грамоте. По его инициативе при дворе была собрана богатая коллекция книг античных и средневековых авто¬ров.

По примеру дворцовой академии расширили свою деятельность монастырские школы и скрип-тории. Там стали переписывать не только религиоз-ную литературу, но и произведения поэтов, фило¬софов, ученых, ораторов древности. Благодаря это¬му до нас дошли труды Тацита, Светония, Саллюс-тия, Цицерона, Вергилия, Тита Ливия и многих дру¬гих античных авторов. Именно с манускриптов периода Каролингов и было сделано большинство известных нам списков в эпоху Возрождения.

При Карле Великом и его ближайших преемни¬ках высоко поднялось искусство оформления книг. Тогда же была проведена реформа письма. В скрипториях преобладающим шрифтом стал ясный и приятный для глаза каролингский минускул, подо¬бие латинского шрифта античной эпохи.

Карл Великий был не единственным в те време¬на монархом, понимавшим пользу науки и прос¬вещения для государства. Заботился о развитии школ и грамотности и англосаксонский король Альфред Великий (849-900). Он приглашал из paзных стран Европы ученых, поддерживал книго-трговцев, организовал ведение летописей и сам в зрелом возрасте научился читать и писать по-древ-неанглийски и на латыни». Однако таких прос¬вещенных монархов было очень немного, а оказы¬ваемое ими положительное воздействие длилось недолго. Через несколько десятилетий после смер¬ти Карла Великого мирянам было строжайше за¬прещено посещать даже церковные и монастырс¬кие школы, а монахам - переписывать языческие книги.

И все же господство церковной культуры в ран¬нем средневековье не было абсолютным. Парал¬лельно существовала и народная культура, далеко не во всем подчиненная влиянию христианства (80, 26-27). Создавались героические зпосы: "Песнь о Нибелунгах», «Сказание о Беовульфе» и другие, слагались песни и сказки, развивалось изобрази¬тельное искусство. Народная культура проникала и сквозь глухие стены монастырей. Приблизительно в 930 г. монах Эккехард из Санкт-Галленского мона¬стыря (по другим источникам, священник Геральд из Страсбурга) перевел на латынь и тем сохранил для потомства одно из замечательных