Иноязычные заимствования в текстах современных СМИ

никак! Подходит старшина: . Солдатик открывает рот и показывает язык. Старшина - в ярости:

Услышав на днях в Кремле этот старый прапорщицкий анекдот, я сначала подумал, что он относится только к президенту-первогодку. А теперь понимаю: это и о нас с вами, о всей нашей стране.

То, что являла собой Россия к полудню 31 декабря 99-го, когда Ельцин почти силком усадил в иопрезидентское кресло Путина, Немцов как-то назвал . Наверное, он погорячился - насчет капитализма.

Прожив год с Путиным, страна поняла, почему он шел на выборы без программы. Программа была у народа, суть которой: Путин программу угадал. Потому и рвет теперь с утра до ночи в Кремле подметки.

- спрашивают первые разуверившиеся в Путине представители демократических кругов и кружков, грозящие перейти в оппозицию.

А его, толку, и не будет - если в замерзающих и голодающих губерниях по-прежнему будут готовиться к отопительному сезону в декабре, а к весеннему севу - в августе.

Если вместо реальных донесений с чеченских фронтов генералы будут регулярно подсовывать Верховному ксерокопии давних рапортов о военной кампании и мирной жизни.

Если будут тонуть подлодки и гореть телебашни, а мы спишем эти беды на непредсказуемость и неизбежность техногенных катастроф.

Если будут взрываться подземные переходы, а киллеры, расправившись средь бела дня со своими жертвами, дворами уйдут от возмездия.

Если правительственные чиновники, поставленные защищать малоимущих, будут обжираться на презентациях своих .

Если олигархическо-кремлевская война начнет разгораться, втягивая в конфликт все новые и новые силы.

Если...

Увы, этих слишком много. Путину даже со стабильным 70-процентным рейтингом, аппаратом да с боевыми генерал-полпредами совладать со всем этим трудно. Но - надо. Иначе людские надежды на лучшую долю рухнут, похоронив под своими обломками и железный президентский рейтинг, и власть, и государство.

Комсомольская правда

08 декабря 2002 г.

Всем нам очень хотелось (и откровенно говоря, мы надеялись на это), чтобы явление, которое можно назвать одним не совсем приятным словом — олигархизация, обошло наше государство. Однако события последнего времени доказывают иллюзорность этих надежд. Едва ли не впервые с официальной трибуны такое предостережение прозвучало в прошлом месяце в выступлении Президента Украины Л.Кучмы на научной конференции. «Когда нет эффективных противовесов олигархическому капиталу, — подчеркнул он, — действует закономерность его расширенного самовоспроизводства. Переступив определенную грань, этот капитал становится всесильным и неуязвимым. Немало стран в мире навсегда оказались на обочине современной цивилизации, своевременно не почувствовав угрозы олигархического развития. Мы должны сделать из этого выводы. И чем быстрее, тем лучше».

Профессор Анатолий ГАЛЬЧИНСКИЙ

Известия

12.06.2003

Капкан для президента

Генеральная прокуратура России находится в состоянии глубокой истерики. Как иначе можно назвать то, что она заводит по два-три новых уголовных дела против ЮКОСа в неделю, а заместители генерального прокурора вступают с олигархом Ходорковским в публичную перебранку, через агентства угрожая ему тюрьмой в случае, если он не прекратит огрызаться. ::: Впрочем, прокуратуру можно понять. Способ ее существования, ее modus vivendi последних лет, основан на признании обществом того факта, что любого гражданина, тем более бизнесмена, и даже олигарха, - любого всегда есть за что посадить. Прокуратура, собственно, является у нас в стране органом, ответственным за поддержание в гражданах этого сознания. Потому что если человек знает, что его в любой момент есть за что посадить, то это уже хорошо и решает многие проблемы государственного строительства.Руководство ЮКОСа блефует, делая вид, что не уверено в этой истине, на коей основана во многом реальная система правопорядка и внутренней стабильности государства. Демонстративный кураж нефтяников придает схватке ЮКОСа и прокуратуры совершенно принципиальный и судьбоносный для последней характер. Ибо грозит подорвать на глазах у народа этот святой и действенный принцип ее работы. Само, то есть, общественное сознание тотальности этого принципа. И не очень понятно, на чем будет основано дальнейшее существование прокуратуры, если оная истина будет вдруг опровергнута. Эдак и другие будут думать, что их посадить нельзя, и воду мутить в судах и газетках. К тому же прокурорские и так слишком портят фасад путинской государственности, чтобы терпеть еще и их недееспособность.Кто, скажите, будет держать прожорливого и шумного бульдога, к тому же таскающего по временам соседских кур, если этот бульдог не может еще и дом защитить?Так что руководство Генеральной прокуратуры можно понять. На первый взгляд, поведение прокуратуры - эта пародийная, гомерическая эскалация количества уголовных дел против юкосовского начальства - выглядит чудовищно топорным и с каждым днем все более подрывает легитимность ее действий, все более убеждая окружающих, что действия эти имеют политически-корпоративный, а не правовой характер. Выучившие вполне бессмысленную, с юридической точки зрения, фразу о недопустимости пересмотра итогов приватизации, прокурорские взялись за другое "бесспорное дело" - пересмотр налогового режима 90-х годов и практиковавшихся тогда схем легализации доходов. Чем, разумеется, вызвали новую волну недовольства. Ну что за ерунда, в самом деле? Ладно еще итоги приватизации, но налоги - это святое!Однако у этой топорности есть своя политическая логика. И для всех нас - весьма опасная.Это только на первый взгляд прокуратура каждый день ухудшает свое положение и все более теряет общественную легитимность. В рамках византийской аппаратной логики все обстоит совсем не так. На самом деле истеричность и топорность действий прокурорских ухудшает положение Владимира Путина и - одновременно - становится своеобразным залогом неприкосновенности генпрокуратуры. Именно Владимир Путин - не имея сегодня возможности отступать, ибо кому нужен президент, у которого нет рычагов давления на олигархов - тоже, знаете, далеко не героев мультфильмов, - именно он вынужден сегодня прикрывать своим авторитетом и своей собственной легитимностью статус прокуратуры как внутренней опричнины, своего единственного оружия и защиты.И чем менее похожа прокуратура на легитимный государственный орган, тем более зависимым от нее становится президент. Тем больше вынужден он менять в соответствии с логикой этой войны свой политический профиль.Политическая природа конфликта, вылившегося в противостоянии прокуратуры и ЮКОСа, прозрачна и закономерна. Президент Путин хочет изменить расстановку сил в Кремле и ощутить себя во второй президентский срок менее зависимым от выдвиженцев крупного сырьевого капитала. Со своей стороны, глава объединенной ЮКОС-Сибнефти Ходорковский хотел бы обезопасить себя и компенсировать снижение этого влияния за счет формирования публичного политического лобби в парламенте.В известном смысле трансформацию кремлевских группировок в публичные парламентские фракции можно было бы рассматривать как весьма полезный и логичный шаг в многотрудном процессе легализации реального социально-экономического уклада России. Однако проблема в том, что ни президент Путин, ни его питерская команда к этому повороту совершенно не были готовы. Они уверены были, что выборы пройдут в рамках прежних договоренностей: олигархам - олигархово, а Путину - путиново. То есть в Кремле намерены были провести выборы в рамках старой договоренности о невмешательстве "хозяйствующих субъектов" в публичную политику и в то же время давали понять, что ответные обязательства по неприкосновенности этих "хозяйствующих субъектов" в следующем выборном цикле уже действовать не будут или будут, но не в полном объеме.Не всем "хозяйствующим субъектам" это понравилось. Но оказалось, что единственное, что Кремль может противопоставить этому недовольству, - это г-н Устинов с его сакраментальным принципом "любого посажу". Однако в отличие от президента Путина - легитимного президента России, который останется таковым и на следующие четыре года, - г-н Устинов никакой общественной легитимностью не обладает. А его принцип "любого посажу" рассматривается обществом (вне зависимости от отношения к олигархам) как мутировавшая ипостась все того же традиционного государственного террора.~~~Раньше, в коалиции элит образца 2001 г., в которой были и силовики, и олигархи, и даже либералы-технократы, этот избирательный хозяйственный террор выглядел в качестве подсобного и, в сущности, одноразового инструментария стабилизации. Сегодня, когда коалиция расшатана, он вдруг оказался едва ли не единственным надежным инструментом президента. И стал восприниматься как политическое кредо.Силовики могут сколь угодно уговаривать себя и президента, что 70% населения поддерживает процессы против олигархов. Однако столь же очевидным фактом является стремительное сокращение поддержки президента в элитах и образованных, дееспособных слоях общества, которые в любом случае будут определять общественную атмосферу в стране.Стране, которой не нужен президент, обязанный своим политическим весом преимущественно олигархам, но еще менее нужен - обязанный своим политическим весом г-ну Устинову и прочим служителям принципа "любого посажу". //Кирилл Рогов

Известия

16.06.2003

Мстить или хозяйствовать?

Гипотеза первая: этот человек безудержных и безмерных амбиций пришел во власть, чтобы править. Он (излагаю аргументы сторонников такой гипотезы) действительно подумывал о том, чтобы стать президентом страны, когда в 1998--1999-м видел, что Ельцин слаб, а серьезного преемника у него нет. Фильм об идеальной России "Сибирский цирюльник"