Патент в сфере програмного обеспечения

Софтверные патенты

Прежде чем приступать к разбору темы, хорошо бы разобраться с терминами. Повышенное внимание к проблеме охраны интеллектуальной собственности привело к тому, что довольно строгие понятия патента, копирайта, торгового знака и торговых секретов в общественном сознании размылись. Когда речь заходит о софтверных патентах и упоминается Ричард Столлман, весьма вероятна путаница, так как Столлман известен прежде всего как большой противник копирайта и участие в движении против софтверных патентов для него, скорее, побочная деятельность.

Однако авторское право не имеет к патентам прямого отношения. McCarthy’s Desk Encyclopedia of Intellectual Property определяет копирайт как «предоставляемое государством создателю работы исключительное право запрещать другим лицам воспроизводить, адаптировать, публично распространять, исполнять или выставлять ее». Патент, согласно тому же источнику, — это «предоставление федеральным правительством изобретателю исключительного права запрещать другим осуществлять, использовать или продавать его изобретение. Патенты не охраняют идеи — только структуры и методы, в которых реализованы технологические концепции».

Последнее предложение очень хорошо иллюстрирует проблему софтверных патентов. В случае патентования ПО грань между структурами, методами и идеями очень расплывчата и перейти ее легко. Усугубляет ситуацию и тот факт, что один из главных критериев охраноспособности [1] изобретения — его неочевидность. Когда речь заходит о программном обеспечении, этому критерию следовать трудно, поскольку модификация ПО требует незначительных усилий и программные продукты обновляются постоянно. К тому же многие технологии слишком очевидны для обсуждения в прессе, однако известно, что проверка очевидности работниками патентных бюро базируется в основном на поиске публикаций, предшествующих заявке. Таким образом, может быть запатентована любая, сколь угодно очевидная технология. Более того, при этом в невыгодном положении оказываются матерые профессионалы, которым и в голову не придет патентовать очевидные для них вещи. Меж тем заявки на патент могут подать новички, для которых какие-то приемы кажутся далеко не такими очевидными, как для опытных программистов.

Производство программного обеспечения разительно отличается от производства вообще. И если в мире физических объектов сложные системы, как правило, приносят производителю значительные прибыли, то в мире ПО это, мягко говоря, не совсем и не всегда так. А патентная система исторически ориентирована именно на мануфактурную модель. Собственно, для защиты промышленников друг от друга она и придумывалась.

К тому же сегодняшние патентные соглашения, предусматривающие, что срок эксклюзивного использования изобретения может исчисляться десятилетиями, абсолютно неприменимы к ПО, которое теряет актуальность за два-три года.

Переход от копирайта к патентам в контексте программного обеспечения несет в себе много минусов — а ведь в перечисленных аргументах нет и намека на злоупотребление законодательством. Тогда как софтверные патенты — как никакие другие — провоцируют патентодержателей на так называемые подводные (submarine) патенты. Речь идет о случаях, когда заявка на изобретение подается втихую. Современная практика такова, что между приемом заявки и публикацией патента проходит довольно много времени, и за этот период будущие патентодержатели могут приложить все усилия, чтобы их технология стала как можно более популярной, стала стандартом. После получения патента наступает фаза сбора отступных с тех, кто уже не может отказаться от этой технологии.

Но самое интересное в том, что главный плюс патентов — стимулирование исследований — в области ПО не работает. Патенты не только не стимулируют их, но и провоцируют сокращение затрат на разработку новых продуктов! Наибольшее количество принципиальных новшеств в софтверной индустрии пришлось на 1950–70-е годы, когда о софтверных патентах и речи не было! И несмотря на то, что с 1987 по 1994 год количество выданных софтверных патентов утроилось, финансирование разработок в области ПО упало на 21 процент (а в целом по всем отраслям — выросло на 25 процентов[2]).

Разумеется, этих цифр мало, чтобы уверенно говорить о том, будто софтверные патенты отрицательно влияют на индустрию ПО, однако ими дело не ограничивается. Например, понятно, что выход новых продуктов будет существенно затруднен, так как каждый производитель перед их выпуском на рынок должен удостовериться, что его программа не нарушает никаких патентов. В очень невыгодном положении оказываются небольшие компании и программисты-одиночки, у которых по объективным причинам просто нет увесистого патентного портфолио, позволяющего договориться с держателем патента о «бартере». Заодно решается и проблема с новичками, которые нет-нет да и разродятся какой-нибудь гениальной идеей: если софтверные патенты станут обычной практикой, то попасть на рынок с готовым продуктом станет существенно дороже, причем не за счет увеличения стоимости разработки, а за счет вынужденных отчислений за очевидные технологии. В то же время защита собственных оригинальных технологий — удовольствие дорогое, и если небольшие компании еще могут потянуть несколько патентов на пакет ПО, то программисты-одиночки вряд ли смогут защитить собственные разработки. И в один прекрасный день столкнутся с тем, что им придется платить лицензионные отчисления за свои же разработки. Ситуация, конечно, фантастическая, доведенная до абсурда, но нисколько не противоречащая логике развития событий.

Защитники софтверных патентов — и самый, наверное, цитируемый из них Роберт Харт — уверяют, что софтверная индустрия ничем особенным не отличается от любой другой индустрии, а создателям ПО тоже требуется защита. В этом есть смысл, если вспомнить, что срок действия патента гораздо короче срока действия копирайта. Приверженцы идеи патентования ПО также считают, что в Европе необходимо разрешить подобную практику хотя бы из соображений самозащиты, чтобы позволить европейским производителям патентовать собственные технологии, не дожидаясь, пока это сделают американцы.

1 Слово жутковатое, но лучше пользоваться общепринятыми терминами, нежели придумывать собственные.

2 Имеются в виду работы Бессена и Мэскина из МТИ, а также статья «An Empirical Look at Software Patents» Бессена и Ханта (2003 г.).

Вокруг колеса

Как видим, софтверные патенты выгодны прежде всего крупным компаниям, которые способны защитить себя и выделить на покупку очередных патентов. Все остальные — в проигрыше. И несмотря на то, что пострадавших будет гораздо больше, чем выигравших, финансовый вес сторонников патентования ПО таков, что особого оптимизма ситуация не внушает. В США софтверные патенты уже узаконены; Европа пока сопротивляется, но нет уверенности, что она продержится долго; Россия же, как всегда, думает о вечном. Не исключено, что в конечном счете бывшая одна шестая часть суши благодаря инертности законодателей останется единственным островком здравого смысла.

Однако может случиться и по-другому. О том, что сегодняшнее преклонение перед интеллектуальной собственностью не только выходит за рамки здравого смысла, но и попросту неэффективно с точки зрения общества, начинают задумываться серьезные экономисты. Так, Мишель Болдрин и Дэвид Ливайн — авторы опубликованной еще в 2001 году[3] статьи «Perfectly Competitive Innovation», утверждают, что на рынке с высоким уровнем конкуренции достаточно стимулов для появления новых продуктов, что делает излишними такие методы защиты интеллектуальной собственности, как копирайт и патенты. И несмотря на спорность выводов исследование Болдрина и Ливайна получило одобрение Роберта Солоу (лауреата Нобелевской премии 1987 года по экономике) и Дэнни Кво из Лондонской школы экономики[4]. По мнению Болдрина и Ливайна, наибольшую выгоду от сегодняшней политики в отношении интеллектуальной собственности получают монополии, тогда как отказ от патентов, копирайта и прочих ограничений вовсе не разрушит рынок до основания, а, напротив, заставит его развиваться быстрее.

И хотя нет никакой уверенности в том, что подобные исследования в ближайшем будущем приведут к смене экономической практики, очень хочется надеяться, что рано или поздно это произойдет. В противном случае мы обречены бесконечно рассуждать о вреде софтверных патентов и пороках патентной системы вообще, каждый раз оплачивая издержки, включенные в себестоимость, при покупке нового продукта.

P.S. А патент на колесо, кстати, существует. Два года назад его получил австралийский юрист Джон Кеог (John Keogh), решивший проиллюстрировать абсурдность упрощения патентного законодательства Австралии. И лишь добрая воля «изобретателя» и бдительность чиновников, прочитавших в газетах о патенте, который они сами и выдали, спасла нас от малоприятной обязанности регулярно отсылать чеки в далекий город Мельбурн.

Приведу еще два определения.

Товарный знак

- Слово, слоган, дизайн, рисунок или иной символ, используемый для идентификации и различения товаров.

- Любой идентифицирующий символ, в том числе слово, дизайн или конфигурация продукта или контейнера, отвечающий требованиям к предоставлению юридического статуса товарного знака, знака обслуживания, коллективного знака, сертификационной марки, торгового наименования или торгового одеяния.

Секрет производства

Деловая информация, которая является предметом разумных усилий по сохранению конфиденциальности и обладает ценностью, поскольку не является общеизвестной в соответствующей отрасли. Такая конфиденциальная информация охраняется от тех, кто получает доступ к ней с помощью ненадлежащих методов или не соблюдает