Артюр Рэмбо

пренебрежением мужа тщеславии, сосредоточила энергию на деспотическом

воспитании детей и управлении домом. Отца поэт никогда не упоминал, хотя,

возможно, ненавидел его меньше, чем свою мать.

Жан-Никола-Артюр Рембо родился 20 октября 1854 г., а умер 10 ноября

1891 г. в Марселе.

Родился Артюр Рембо в захолустном провинциальном городке Шарлевиле,

расположенном в департаменте Арденн, близ бельгийской границы. С детства

будущий поэт попал в классически буржуазный микромир, карикатурно

моделировавший общество Второй империи. Все в доме было подчинено престижу и

укреплению и так порядочного достатка семьи. Бережливость и степенность были

первыми добродетелями в глазах матери, и она насаждала их с суровым

упорством и прямолинейностью. Поведение детей было строго регламентировано:

когда мать ходила с ними в церковь, на прогулку или на рынок, то они должны

были идти попарно, впереди сестры Витали и Изабель, за ними братья Фредерик

и Артюр; независимо от погоды полагалось брать с собой зонтики; шествие

замыкала госпожа Рембо. Эти образцовые прогулки были посмешищем даже в

глазах шарлевильских мещан. Малейшие шалости детей влекли за собой нечто

вроде домашнего ареста с сидением на хлебе и воде. Даже в семнадцать лет

Артюр не мог надеяться получить от матери несколько су на мелкие расходы.

Созданная в доме гнетущая атмосфера оказала особенно глубокое влияние на

поэта-подростка, сделав его угрюмым, замкнутым и невыносимо раздражительным.

Вначале мать возлагала большие надежды именно на Артюра. Ребенком он

был послушен, набожен, прилежен и блестяще занимался. Его успехи в коллеже

были поразительны: он был первым учеником почти по всем предметам,

переводился, минуя очередной класс, стяжал все поощрения и награды.

Исключительные способности Артюра Рембо и редкостная, Овидиева легкость, с

которой он импровизировал латинские стихи, сражали учителей; особенно увлек

он молодого преподавателя Жоржа Изамбара. Изамбар занимался с Артюром в

свободное время; он привил ему вкус к новой французской литературе и поощрил

его опыты писать стихи и на французском языке.

Чаяния матери, надеявшейся вырастить из Артюра своего продолжателя, не

сбылись. Домашний деспотизм будил протест в его душе, чтение приключенческих

книг, а затем романтических постов и писатетелей-реалистов поддерживало это

чувство, блестящие успехи наполняли гордой уверенностью в своих силах.

Госпожа Рембо не замечала, как в душе сына накоплялось недовольство и

отвращение к ней, к насаждаемой ею и окружавшей его пошлости. Рембо

рассказал об этой взаимонепроницаемости и о волновавших его чувствах в

стихотворении "Семилетние поэты".

Артюр тянулся к обездоленным детям бедняков, а мать возмущала его

"позорная жалость". Он догадывался о ее бездушии и с детских лет с

отвращением читал ложь и черствое себялюбие в голубых глазах матери.

Семейный мирок служил ему школой жизни. Поэт-дитя полюбил уединенные

мечтания, в которых ему мерещились далекие страны с благодатным климатом,

где сияет свобода. А в довершение уже тогда:

Он бога не любил, любил людей, что были

Одеты в блузы и черны, когда домой

С работы шли...

Ниже в книге, в комментарии, сопровождающем каждое стихотворение, шаг

за шагом прослеживается поэтический путь Рембо. Как раз несколько первых

отроческих стихов были напечатаны в журналах, а затем с мая 1870 г., т. е. с

пятнадцати с половиной лет, поэт был умерщвлен для публики. С его ведома

больше ни одно стихотворение (кроме стихотворения "Вороны", 1872) в годы

поэтической жизни Рембо не печаталось. Он издал свое "завещание" "Одно лето

в аду", но ни один экземпляр книги не был продан: ни один!

А пока, в течение 1870 г., постепенно происходило перемещение центра

творчества юного поэта с написанных под влиянием парнасцев стихов своего

рода "пантеистического цикла" к стихам "цикла обличительного", становившимся

все более социально насыщенными, а после начала франко-прусской войны прямо

направленными против Второй империи.

Первым поэтом, на суд которого решил послать свои опыты юный Рембо, был

Теодор де Банвилль. "...Я люблю, - писал Артюр в сопроводительном письме

Банвиллю 24 мая 1870 г., - всех поэтов, всех парнасцев, потому что поэт -

это парнасец, влюбленный в идеальную красоту... Я простодушно люблю в вас

потомка Ронсара, брата наших учителей 1830 года, подлинного романтика,

подлинного поэта.

Через два года, через год, может быть, я буду в Париже... Я буду

парнасцем. Я клянусь, Дорогой Учитель, всегда обожать двух богинь: Музу и

Свободу".

Несмотря на эти заварения", можно сказать, что Рембо обходился с

поэтами-предшественниками так же, как варвары с античными зданиями, ломавшие

их на камень для своих построек. В этом аспекте уже "Подарки сирот"

моделировали будущую манеру Рембо - гения "варварского" по отношению к

предшествующим традициям, который не столько развивал, сколько безжалостно

ломал их, создавая, как и Лотреамон, принципиально хаотическую поэтику, где

на смену образам нередко шел аморфный поэтический "текст" - нечто

безобразное, а по понятиям старших современников, и безобразное. "Текст"

воздействовал не только испытанным оружием поэзии - сочетанием прямого и

метафорического смыслов, но отчасти и замещением прямого смысла пугающей

фрагментарной метафоричностью, которая обостряла чувство невозможности

прямого истолкования и сеяла растерянность у читателя.

Банвиллю Рембо отправил вполне зрелые, но по системе образности в общем

традиционные стихотворения. Особенно это касается стихотворения "Солнце и

плоть", меньше - "Предчувствия". Первое из них посвящено Афродите. Вначале

поэт дал ему заглавие "Верую в единую" ("Credo in unam"), пародирующее

первые слова христианского символа веры ("Верую во единого Бога Отца,

Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым...."). Следуя

парнасским поэтам - "языческой школе", - Рембо уже на шестнадцатом году

жизни обвиняет в упадке человечества христианскую религию. Он объявляет, что

поклоняется Афродите, и скорбит, что прошли счастливые времена, когда любовь

царила на земле.

Стихотворение динамично {См.: Ruchon F. A. Rimbaud, sa vie, son

oeuvre... Paris, 1929, p. 126-127. Движению, становлению как характерной

черте поэтических структур Рембо большое значение придавали А. Бретон и

другие сюрреалисты. См. также кн.: Bonnufoy I. Rimbaud par lui-meme. Paris,

1961.} и проникнуто восторженным пантеизмом. Рембо обращается не к статуе,

как это делал Леконт ле Лиль в знаменитом стихотворении "Венера Милосская",

но к самой богине, к извечной Афродите, матери богов и людей, которая

символизирует все живое в природе.

В небольшом стихотворении "Предчувствие", в непередаваемой наивности

которого не заметно следов влияния Парнаса, сквозит оригинальность поэта и

его отроческая свежесть. Несмотря на довольно очевидную связь с

бодлеровскими темами, Рембо уже находит свой голос: его стихотворения еще в

большей степени преодолевают разрыв между книжной и устной речью и внешне

проще, чем стихи Бодлера. Однако у Рембо, развивающегося в этом направлении

вслед за Верленом или параллельно с ним, подобная сразу подкупающая "детская

наивная простота" через каких-либо полтора года обернется такой

хаотически-инкогерентной "непосредственностью" текста, которая воздвигнет

перед читателем трудности высшего порядка. При чтении стихотворения сразу же

бросается в глаза глубокая искренность и жизненность: "высокий коэффициент

передачи жизни", как выразился Марсель Кулон, способность следовать малейшим

движениям души, которая, по словам этого критика, делает Рембо

"непревзойденным поэтом" {Couiou M. Le Probleme de Rimbaud. Nimes, 1923, p.

134-135.}.

Юный Рембо уже в 1870 г. прислушивался к самым новым веяниям в поэзии.

Его соученик и друг Эрнест Делаэ вспоминал, как осенью 1870 г. Рембо с

увлечением декламировал стихи Малларме; когда сверстники Рембо восторгались

романтиками, он осваивал новейшую поэзию {См.: Delaltaye E. Souvenirs

familiers