←предыдущая следующая→
1 2 3 4
Лирика вагантов
Во французской стороне,
на чужой планете,
предстоит учиться мне
в университете.
До чего тоскую я -
не сказать словами...
Плачьте ж, милые друзья,
горькими слезами!
На прощание пожмем
мы друг другу руки,
и покинет отчий дом
мученик науки.
Вот стою, держу весло -
через миг отчалю.
Сердце бедное свело
скорбью и печалью.
Тихо плещется вода,
голубая лента...
Вспоминайте иногда
вашего студента.
Много зим и много лет
прожили мы вместе,
сохранив святой обет
верности и чести.
Слезы брызнули из глаз...
Как слезам не литься?
Стану я за всех за вас
Господу молиться,
чтобы милостивый Бог
силой высшей власти
вас лелеял и берег
от любой напасти,
как своих детей отец
нежит да голубит,
как пастух своих овец
стережет и любит.
Ну, так будьте же всегда
живы и здоровы!
Верю, день придет, когда
свидимся мы снова.
Всех вас вместе соберу,
если на чужбине
я случайно не помру
от своей латыни,
если не сведут с ума
римляне и греки,
сочинившие тома
для библиотеки,
если те профессора,
что студентов учат,
горемыку школяра
насмерть не замучат,
если насмерть не упьюсь
на хмельной пирушке,
обязательно вернусь
к вам, друзья, подружки!
Вот и всё! Прости-прощай,
разлюбезный швабский край!
Захотел твой житель
увидать науки свет!..
Здравствуй, университет,
мудрости обитель!
Здравствуй, разума чертог!
Пусть вступлю на твой порог
с видом удрученным,
но пройдет ученья срок, -
стану сам ученым.
Мыслью сделаюсь крылат
в гордых этих стенах,
чтоб отрыть заветный клад
знаний драгоценных!
(Здесь и далее пер. Л. Гинзбурга)
Поэзию вагантов, как и всё европейское Средневековье в целом, открыли для Нового времени романтики. Но открытие это было отнюдь не единовременным, а долгим и сложным процессом, чуть не полвека длящимся, ведь между куртуазным стилем и мужицкой музой, кабацким разгулом вагантов - настоящая пропасть.
Кто же они такие, ваганты? Это слово переводится на русский как "бродяги". И это на самом деле так. Ваганты - бродячие клирики, школяры, попрошайки, распутники и бедолаги, недоучившиеся или переучившиеся теологи. Самое точное для них зеркало, отражающее внешний вид, - гоголевский Хома Брут, с той лишь разницей, что этот европейский Хома XII-XIII вв. от природы должен был быть наделен недюжинным поэтическим даром и знать латынь в совершенстве, настолько чтобы совершать в ее лоне открытия и творческие подвиги.
Причина появления на дорогах Европы целой толпы бродячих певцов, в сущности, весьма проста. В XII в. происходят коренные экономические преобразования: появляется класс купцов, духовная интеллигенция в изумлении останавливается перед собственным перепроизводством и т.п. То есть клириков Томасов (Фома - Томас - Том - это одно имя в разных вариантах произношения), не окончивших высшего церковного образования ("Во французской стороне" - читай в Сорбонне) или окончивших, но не нашедших практического ему применения становилось все больше и больше, так что в поисках пропитания студиозусам приходилось выходить на большую дорогу...
Как и у всей средневековой культуры, у латинской средневековой поэзии было два корня: один - в античности, другой - в христианстве. И обе основные темы поэзии вагантов: гневное обличение вышестоящих и чувственная любовь в пику трубадурской любви возвышенной - имели свои прообразы в том и другом источниках.
Источник обличительной темы - ветхозаветные пророки и крупнейший римский сатирик Ювенал; источники любовной темы - "Песнь песней" и ранний Овидий.
Как вы помните, "Песнь песней" в христианстве трактовалась аллегорически - как брак Христа с церковью, и такое толкование открывало едва ли не магистральный путь эротике в литературе Средневековья. Что же касается Овидия, то... XII век по праву носит условное наименование "Овидианского Возрождения": его изучали в школах, ему подражали, стихи его были настолько популярны, что, например, арагонский король, цитируя, как ему казалось, Библию ("Важно завоевать, но сберечь - не менее важно"), на самом деле цитирует Овидия. Дело в том, что Овидий почитался почти что Богом Поэзии.
Действительно, сколько же у него ипостасей: моралист "Лекарства от любви", распутник ранних едва ли не порнографических элегий, мудрец в поздних поэмах...
Но молодости свойственно не думать о старости, и в Средневековье, в поэзии вагантов, Овидий - певец любви, учитель любви, и как всякий талантливый ученик, вагант стремился перещеголять учителя. И, на самом деле, перещеголял, оставив скромного по современным меркам эротики римского поэта далеко позади. Вот только вопрос: превзошел ли он старого автора в области поэтического совершенства?..
Во всяком случае, самый главный порнограф литературной классики маркиз де Сад не столь уж далеко ушел от средневековых бродяг - вагантов, если вспомнить такие, например, строки, как стихи Серлона Вильтонского:
Предан Венере Назон,
но я еще более предан,
Предан Корнелий Галл -
все-таки преданней я.
Галл воспел Ликориду,
Назон пылал по Коринне -
Я же по каждой горю...
Хватит ли духу на всех?
Сообразите: эти стихи сочинены и оглашены были в XII веке, однако никакого церковного преследования за безнравственность Серлон на себя не навлек. Очевидно, что современники отлично понимали, что такое литературная условность.
Вот таким образом, на скрещении христианской и античной традиций и родилась средневековая латинская лирика. Один ее полюс панегирический, - воспевается, как у трубадуров, Прекрасная Дама. И поэты поют осанны знатным дамам, дабы те, восхитившись их дарованиями, подарили им что-нибудь, причем постель из этого "что-нибудь" отнюдь не главное, лучше если Дама подарит им теплый плащ или ризу. Так, овидианец луарской школы Бальдерик Бургейльский пишет:
Верь, я хочу, чтоб ты верила мне,
и верил читатель:
В сердце питаю к тебе
я не порочную страсть.
Девственность чту я твою,
да живет она долгие годы
Нет, да будет свята
дружба в устах и сердцах.
Будьте едины, тела,
но будьте раздельны, постели;
Будь шутливо, перо,
но целомудренна, жизнь.
Здесь и есть начало той концепции платонической любви-служения, которая легла в основу куртуазной поэзии: образованные клирики были учителями зачастую не слишком ученых рыцарей. Носителями этой, высшей линии латинской светской поэзии были социальные верхи духовенства, ну а низы... Низы сочетали Овидия, "Песнь песней" и песню народную.
Начало ее восходит к IX в. - веку расцвета монастырской культуры в Европе. Монастыри, унаследовав от эпохи "каролингского возрождения" вкус к книжной латинской культуре, не унаследовали презрения к "мужицкой грубости" народной культуры.
Именно здесь на протяжении веков зачинаются и создаются жанры, воспевающие "славное винопитие" или "утреннюю зарю" (прообраз трубадурской "альбы").
Наконец, предшественниками вагантов были и ирландские монахи, скитавшиеся по дорогам Европы после норманнского завоевания Британии.
Сборник "Кембриджских песен", относящийся к XI в., составлен в Лотарингии и включает в себя 50 стихотворений. Основную часть этих песен мы бы сейчас определили как пародии на религиозные гимны. Вот лишь один пример пародируемого. Автор - Венанций Фортунат, VI в.:
Знамена веют царские,
Вершится тайна крестная:
Созатель плоти плоть приял -
И предан на мучения.
Пронзили тело гвоздия,
Прибили к древу крестному:
Спасенья ради нашего
Здесь жертва закалается!
Подражание-пародия из "Кембриджских песен":
Приди, подружка милая,
Приди, моя желанная:
Тебя ждет ложница моя,
Где все есть для веселия.
Ковры повсюду постланы,
Сиденья приготовлены,
Цветы везде рассыпаны,
С травой душистой смешаны.
Или:
Ноткер Заика, IX в.:
- Возрадуйся, Матерь Божия,
Над коею вместо повивательниц
Ангелы Божьи
Пели славу Господу в вышних!
- Помилуй, Иисусе Господи,
Приявший сей образ человеческий,
Нас, многогрешных,
За которых принял Ты муки...
"Кембриджские песни":
Послушайте, люди добрые,
Забавное приключение,
Как некий шваб был женщиной,
p>
А
←предыдущая следующая→
1 2 3 4
|
|