Жизненные позиции М. А. Светлова

Реферат

на тему: “Жизненные позиции

М. А. Светлова”

Ученика 11 класса

Замартыновской средней школы

Ехлакова Олега

2002 год

Удивительное явление: любой критик, литературовед, даже самый «сухой», когда пишет о Светлове, сам становится поэтом. Многие статьи и рецензии о поэте словно стихотворения в прозе.

Кто из нас, читателей разных поколений, не испытывает душевного волнения, когда услышит или вспомнит незабываемые строки из прославленной светловской «Каховки».

Каховка, Каховка, - родная винтовка…

Горячая пуля, лети…

Иркутск и Варшава, Орел и Каховка –

Этапы большого пути….

…………………………………………

Мы мирные люди, но наш бронепоезд

Стоит на запасном пути.

Поэт Лев Озеров одну из своих статей, посвященных стихам Михаила Светлова, назвал: «Спутник сердца», поэзию Светлова – «его сердцебиением». Этими словами дано точное поэтическое определение тайны магической силы, обаяния этого необычайного поэта.

Везде я. В городе и в поле,

Могу шутить, могу всерьез.

Я – слово! И меня в подполье

С любовью Ленин произнес…

Не родственники мы, не домочадцы,

И я хотел бы жизнь свою прожить,

Чтоб с вами никогда не разлучаться

И «здравствуйте» все время говорить…

Ночь над общежитием встает

И заглядывает в эти строки.

Тихо-тихо по нему плывет

Месяц, как Спиноза, одинокий….

Пусть никто не плачет, не рыдает,

Слабостям в любви пощады нет, -

Чувств моих сегодня заседает

Революционный комитет…

Мне бы молодость построить.

Я на лестницах новых зданий,

Как мальчишка хочу скользить

По перилам воспоминаний…

Как мальчики, мечтая о победах,

Умчались в неизвестные края

Два ангела на двух велосипедах –

Любовь моя и молодость моя…

Как люблю я тебя, молодую!

Мне всегда доказывать не лень,

Что закат с зарею не враждуют,

Что у них один и тот же день…

Как огородники грядку за грядкой,

Освоили мы тайны всех дорог…

Летит Гагарин. На него украдкой

Глядит скомпрометированный бог…

Тянется собранье, длятся пренья…

И когда оратор говорит,

Я вижу – на краю стихотворенья

Заплаканная девочка стоит…

Я доволен судьбой,

Только сердце все мечется, мечется,

Только рук не хватает

Обнять мне мое человечество!..

Если бы не было Ленина,

Что бы делать я стал?

Я бы юностью

Юность свою не считал…

Это – Светлов. Его поэтический мир. Его сердцебиение.

Есть законы поэтики. Они доступны всем. Их можно изучить и применять на деле.

Есть секреты мастерства поэта – рано или поздно они тоже становятся известны.

Но есть тайны мастерства. У каждого больного поэта своя «тайна».

Сам Михаил Светлов о себе писал:

“Я родился в 1903 году. Начал я печататься в 1917 году, когда мне было четырнадцать лет. Это маловато для одного человека.

Я участник двух войн – гражданской и Отечественной. Я комсомолец девятнадцатого года. Но как-то неудобно самому о себе рассказывать. Найдутся добрые люди, которые это сделают за меня.

Как много людей пишут стихи и как мало среди них поэтов! Почему это так получается?

Потому что на первый взгляд труд поэта кажется очень легким. Зарифмовал, скажем, «березы – морозы», построил стихотворение столбиком, стараешься убедить своего читателя в том, что ты удивительно, безумно любишь учиться или трудиться – и стихотворение готово. На самом деле это совсем не так.

Я не могу погрузить вас в тайну поэтического творчества. Я могу только, в меру своих сил, приблизить вас к пониманию этой тайны.

В первую очередь, как это вам ни покажется странным, для того, чтобы стать поэтом, нужен талант. Затем нужна любовь, из которой рождается ненависть к противникам твоей любви. Затем нужно мастерство. Затем нужно сохранять в себе состояние всегдашней работы.

Я помню, как Маяковский во время, казалось бы, совсем обыкновенной беседы вдруг поднимался и говорил: «Простите, товарищи, одну минуточку!» – что-то записывал и продолжал беседу. Я как-то наткнулся на одну его записную книжку. В ней ничего нельзя было понять, Это понимал только он один.

Маяковский для меня – самое святое воспоминание в поэзии. Я никогда не подражал Маяковскому. Можно подражать чему угодно, только не темпераменту. Я подражал Блоку, Тютчеву, даже, извините, Надсону. И только тогда, когда я понял свою главную задачу, мне кажется, я стал поэтом.

В чем же заключается это главная задача советского поэта?

В том, что ты обязан сообщить своему читателю что-то очень ему необходимое. Без этой задачи – ты не поэт, а самый обыкновенный культурник. Я вовсе не хочу охаивать наших массовых работников. Они делают большое и полезное дело, и я с полным уважением отношусь к ним. Я просто хочу сказать о редкости таланта.

И еще о том (это уже побочный разговор), что плохой человек не может стать хорошим поэтом. Как ты можешь уговорить читателя стать лучшим, если сам ты ничего не стоишь? Значит, речь идет о воинственной светлой идейности.

Средний поэт всегда рядом с читателем, а талант (и особенно гений) всегда находится впереди читателя.

Ленин всегда был впереди своего времени. И человечество всегда будет ему за это благодарно. Он умел предвидеть.

Это качество необходимо также и поэту. Я понимаю необходимость этого качества, но не всегда этим качеством обладаю.” (Москва. Май, 1957)

Неотвязчива сила привычки,

бесконечно манит тепло…

Огонек скучает по спичке,

огоньку без нее тяжело.

И стоит среди леса осина,

ей на спички пойти предстоит.

Как пристанище блудного сына,

беспроходная чаща шумит.

Я желаю и присно и ныне

быть родителем огоньков.

Я желаю, подобно осине,

в сотни втиснуться коробков.

Чтоб носили меня, зажигали,

чтобы я с человечеством был,

чтобы солдат на коротком привале

от меня, от меня прикурил…

В 1957 году, спустя сорокалетие поэт вспоминает «первого красногвардейца» 17-го года – озябшего часового, стоявшего на посту «над взбаламученной Невой».

Далекие красногвардейцы!

Мы с вами вроде старики…

Погрейся, дорогой, погрейся

У этой тлеющей строки.

Висит над нами мирозданье,

Посеребренное зимой…

Мы расстаемся. До свиданья!

Тебе – в легенду. Мне – домой.

Пришло время, когда и сам Светлов уходит в легенду… Вот уже появляется множество воспоминаний о нем.

Не только творчество Светлова, но и весь его человеческий облик, исполненный благородства, душевной щедрости, мужества и самоотверженности, органической молодости и нравственной чистоты, продолжает участвовать в формировании души нашего современника. «Знаю это на своем опыте, на опыте моих друзей, - пишет Л. Озеров. – Отнимите у меня Светлова, и я стану намного бедней. Его улыбка и негодование очень мне нужны. Они уже составляют часть моей жизни…»

И далее:

«Я благодарен жизни за то, что встречал Светлова в его рабочей комнате, в студенческой аудитории, в кафе, в подъездах. Всюду предо мной был обязательный, ослепительно остроумный, добрый и задумчивый человек. С любым собеседником – от шофера такси до академика – он находил общий язык. Он обходился без переводчиков, потому что этот язык – доброта и сердечность. С незнакомцем Светлов заговаривал, как с братом, он был застенчив и открыт одновременно. В этом была его сила».

Пригодись, моя сила,

Для слабых людей,

Пригодись, мое сердце,

Для светлых идей.

Пригодись молодым,

Мое множество лет,

Пригодись, пригодись,

Пригодись, мой рассвет!

Поэт Яков Хелемский вспоминает:

«Вот вижу я, идет он по улице. Не очень тщательно выбритый, небрежно одетый. Пальто сшито плохо, кепка сидит косо, галстук на темной сорочке повязан кое-как. А все вместе взятое создает ощущение элегантности. Он в этом был похож на свои стихи, одетые не по моде, но полные блеска, не отутюженные, но покоряющие внутренним изяществом.

Светлов идет грустный, задумчивый, рассеянно отвечает на приветствия знакомых, может быть, даже не узнает их в эту минуту. Он работает:

Нет! Жизнь моя не стала ржавой,

Не оскудело бытие…

Поэзия – моя держава,

Я – вечный подданный ее».

Светлов постоянно искал общения с людьми. Написав стихи, он, бывало, не успокоится, пока не прочтет их кому-нибудь. Если был