Суд присяжных

основания полагать, что этот присяжный заседатель утратил объективность, необходимую для разрешения дела в соответствии с законом, в результате оказанного на него незаконного воздействия". Однако речь здесь, как видим, идёт только об одном при¬сяжном заседателе, отстранение которого может проблемы тенденциоз¬ности коллегии и не решить, особенно в тех случаях, когда к мнению такого присяжного в коллегии относились с уважением1. К тому же нельзя не заметить, что из процесса отстранения необъективного при¬сяжного заседателя без достаточных, на наш взгляд, оснований, исклю¬чены стороны, мнение которых, исходя из прямого веления закона, при решении этого вопроса не выслушиваются и не учитываются (в отличие от разрешения отвода тенденциозной коллегии присяжных - ст.441 УПК РСФСР). Такой подход законодателя представляется не вполне логичным ещё и потому, что отвод профессиональному судье (или на¬родному заседателю) может быть согласно ч.2 ст.61 УПК РСФСР заяв¬лен как до начала судебного следствия, так и позднее "в случаях, когда основание для него сделалось известным лицу, заявляющему отвод, после начала судебного следствия". Присяжные заседатели - это те же судьи, принимающие, в отличие от народных заседателей, самостоя¬тельное решение по делу, поэтому, думается, что положения, аналогич¬ные указанным в ч.2 ст.61 УПК РСФСР, вполне могут быть распро¬странены как на отдельного присяжного заседателя, так и на всю их коллегию в целом. Опасность возникновения при этом неоправданных организационных и технических трудностей не стоит преувеличивать: отвод судье (в смысле ст.61 УПК РСФСР) и отвод тенденциозной колле¬гии присяжных (в смысле ст.441 УПК РСФСР) должны быть мотивиро¬ванными, в отличие от безмотивного отвода присяжных при формиро- вании их коллегии (ст.439 УПК РСФСР), а это, с одной стороны, обязы¬вает лицо, заявившее отвод, обосновать его, а с другой стороны, даёт председательствующему право выяснять, насколько мотивы отвода серьёзны, с учётом мнения противной стороны. Во всяком случае, из¬держки от необъективности скамьи присяжных, будут несравнимо большими, нежели процессуальные и организационные издержки, свя¬занные с отводами присяжных заседателей.

С точки зрения социально-психологической теории представляет ин¬терес и ещё одно положение закона (ч.2 ст.453 УПК РСФСР): "Присяжные заседатели при обсуждении поставленных перед ними во¬просов должны стремиться к принятию единодушных решений. В тех случаях, когда коллегия присяжных заседателей в течение трёх часов после удаления в совещательную комнату не пришла к единодушному решению по поставленным перед ней вопросам, присяжные заседатели могут приступить к формулированию в вопросном листе ответов, при¬нятых большинством голосов в результате проведенного голосования".

С юридической точки зрения такая постановка вопроса так же, как и в предыдущем случае, представляется вполне приемлемой: едино¬душное решение скамьи присяжных - это всегда однозначно толкуемый вердикт, дающий основание для постановления столь же однозначно толкуемого приговора.

Однако положения социальной психологии заставляют задуматься над тем, что же в реальности может стоять за "стремлением к принятию единодушных решений", за этим "единодушием" как результатом обще¬го "стремления". Известно, за "единодушием", так же, как и за группо¬вой тенденциозностью, могут стоять факторы, прямо не связанные ни с исследованными обстоятельствами уголовного дела, ни с уголов¬ным процессом вообще: конформизм, диктат со стороны более сильных личностей или их непререкаемый авторитет, принимаемый без допол¬нительных обоснований, групповой эгоизм, коллективистское самооп¬ределение личности и т.д.1 Все эти факторы действуют в любой малой группе, исключить их действие в коллегии присяжных нет никаких ос¬нований. В.В.Мельник, ссылаясь на данные социально-психологической науки, полагает, что в гетерогенных малых группах (к числу которых относится скамья присяжных) опасность конформизма существенно ниже, чем в однородных.

Заметим, что применительно к другим коллективам единодушие в принятии решений, как правило, оценивается положительно, посколь¬ку единодушие - это всегда бесконфликтность, беспроблемное руково¬дство коллективом. Однако известно и другое: далеко не всегда едино¬душие, позитивно влияющее на социально-психологический климат внутри малой группы, может столь же позитивно сказываться на вы¬полнении коллективом его социально значимой функции.

Нельзя в связи с этим забывать, что суд присяжных - это "средство разрешения нестандартных ситуаций, где из-за тяжести возможных по¬следствий опаснее погрешить против истины, нежели против абстракт¬ного веления правовой нормы1". Есть ли гарантия, что "стремление к принятию единодушных решений" всегда будет отвечать интересам правосудия, совести и гуманизма? Сопоставление юридических и соци¬ально-психологических воззрений на природу суда присяжных таких гарантий не даёт.

О том, как может быть интерпретировано "стремление к единоду¬шию" непрофессиональными судьями - присяжными заседателями, даёт представление следующая рекомендация психолога: "Задача старосты - не только получить от каждого чёткий ответ на вопросы, но и постараться, чтобы ответы были одинаковыми. Если же это не удастся, то вы не сможете выйти из ком¬наты раньше, чем через три часа. Работайте, договаривайтесь2". Даже с учётом авторского контекста, в котором речь идёт о недопустимости жёсткого прессинга в отношении отдельных присяжных, о необязатель¬ности единодушия и т.д.3, нельзя не уловить главного смысла этой ре¬комендации: "будьте единодушны, договаривайтесь, тогда скорее осво¬бодитесь".

Едва ли можно предъявить какие-то претензии психологу по поводу несколько упрощенного подхода к отправлению правосудия, поскольку

Представляется, что анализируемое положение закона ч 2 ст. 435 УПК РСФСР создаёт почву для смещения групповых ценностей и интересов в коллегии присяжных. Во всяком случае, далеко не всегда совпадут стремление присяжных к вынесению справедливого вердикта с их же стремлением скорее за¬кончить изрядно утомившую работу и отправиться отдыхать. Как здесь не вспомнить, что именно усталость присяжных продиктовала в значи¬тельной степени вынесение ими обвинительного вердикта по делу Ка¬тюши Масловой из романа Л.Н.Толстого "Воскресение" и сыграла в жизни подсудимой роковую роль. Групповой интерес, связанный с возможностью предстоящего отдыха, имеет достаточно шансов для того, чтобы возобладать над другим групповым интересом - справед¬ливо решить человеческую судьбу, тем более, что реализация этого дру¬гого интереса может потребовать не только трёхчасового сидения, но и обращения к председательствующему с просьбой о возобновлении судебного следствия, об уточнении формулировок вопросного листа или за дополнительными разъяснениями (ст.455 УПК РСФСР), то есть новых усилий.

Насколько серьёзны высказанные опасения - покажет время, однако уже сейчас, на этапе всеобщего осознания того, что суд присяжных в России сам по себе "судом совести" не станет, важно понять, что глав¬ные резервы суда присяжных и главные его "подводные камни" заложе¬ны именно в процессе обсуждения вопросного листа в совещательной комнате, проблем которого исследователи практически не касаются. С одной стороны, такое положение вполне объяснимо: выработка вер¬дикта под покровом тайны - обязательное условие деятельности суда присяжных, предметно исследовать этот процесс - значит вторгаться в его "святая святых". С другой стороны, не изучать того, что происхо¬дит в совещательных комнатах российских судов, - значит упускать из виду важнейшую часть проблемы. Ранее на примере института на¬родных заседателей в бывших социалистических странах было показа¬но, насколько эти исследования необходимы.

В первом проекте УПК РФ, разработанных Министерством юстиции России в 1995 году, было сформулировано положение о том, что "присяжные заседатели при обсуждении поставленных перед ними во¬просов должны стремиться к принятию единогласных решений" (ч.1 ст.378)1. В таком же виде это положение попало и в более поздние вариан¬ты проекта. Термин "единогласные" более предпочтителен для юридиче¬ского документа, нежели термин "единодушные", поскольку отражает оди¬наковость мнений, выраженных в поданных голосах, а вовсе не эфемерное "единство душ". Однако процесс стремления к "единогласию", сопровож¬дающийся действием рассмотренных выше социально-психологических механизмов, вновь остаётся загадкой, которую законодатель не разре¬шает. Полагаем, что в таком указании нет необходимости, и законода¬телю предстоит выбрать, принимаются ли решения присяжными боль¬шинством голосов (как в действующем УПК РСФСР - ст.ст.453, 454), либо по американской модели - только единогласно, поскольку законо¬дательство США считает, "что у жюри в целом остались разумные со¬мнения в виновности подсудимого, и решение не может быть принято2". И в том и в другом подходе есть рациональное зерно, позволяющее использовать и то и другое, исходя из принципов российского уголов¬ного процесса, и прежде всего - из принципа презумпции невиновности. Проблему, на наш взгляд, можно было бы решить так: обвинительный вердикт присяжных может быть принят только единогласно, а оправда¬тельный - большинством голосов. Ранее (в 1997 году) И.Л.Петрухин высказывал обоснованное предложение о том, чтобы смертная казнь могла быть назначена только при единогласном обвинительном вер¬дикте присяжных.

Заключение.

Резюмируя сказанное, можно сделать следующие выводы.

1. Особое место суда присяжных в системе сочетания единоличных и коллегиальных начал в отправлении правосудия по уголовным делам определяется его потенциальной способностью оказывать влияние на всю систему правосудия, повышая качество всей юрисдикционной деятельности и дающая обвиняемому возможность в предусмотренных законом случаях апеллировать к независимой