Американский федерализм

католической церкви. Одной из причин, по которой Нью-Йорк сопротивлялся столь долго, была возможность побега в Неваду, по крайней мере для тех, кто имел достаточно средств на дорогу туда. Другими словами, Нью-Йорк находился в условиях некоторого довольно грубого компромис­са. Строгие законы о разводе остались в книгах, утверждавших свои моральные нормы; но это требование было легко обходимым: обеспеченные ньюйоркцы приез­жали в Рино и благополучно получали развод. Нет необходимости говорить о том, что такое положение дел не могло считаться удовлетворительным, особенно для людей, имевших скромные доходы. Тем не менее такая ситуация сохранялась на памяти нескольких поколений.

Другими словами, правовой рынок имеет как достоинства, так и недостатки. С другой стороны, штат имеет возможность обставить своих соседей; он может, как однажды сказал судья Луи Брандейз, действовать в качестве «лаборатории» социальных реформ, пока консервативные штаты задерживаются с реформами.

Вот что, например, случилось с трудовым правом в период до Нового курса. Организованный труд приобрел политическую власть в северных индустриальных штатах; и эти штаты первыми выпустили строгие законы, регламентирующие применение детского труда. Южные штаты вообще не имели в своих законодатель­ных книгах никаких законов о труде, а если и имели, то редко в них заглядывали. Северные штаты опасались оттока корпораций. Их волновало то, что текстильные и многие другие предприятия могут упаковать чемоданы и податься на Юг, где зарплата рабочих была ниже и закон не запрещал использование детского труда. Южные же штаты вообще крайне отрицательно относились к наличию законов о труде и социальном обеспечении, которые уже стали привычными на Севере и Запа­де. Поскольку капитал и труд могли свободно перетекать с Севера на Юг и в об­ратном направлении, федеральная система являлась тормозом для реформ. Или это только так представлялось северным либералам. Ситуация граничила с катаст­рофой. Южные штаты являлись убежищем для предпринимателей: они уничтожали эффективность северных законов о труде точно так же, как Невада сводила на нет эффективность законов о разводе Нью-Йорка. Лекарства от катастрофы нужно было искать на общенациональном уровне — необходимы были федеральные законы. Конгресс был вынужден подчиниться. В 1916 году он провел закон, кото­рый запрещал товарообмен между штатами продуктами, которые были произведены при помощи детского труда. Но в деле Хэммера против Дагенхарта консерватив­ный Верховный суд отбросил этот закон. Конгресс, сказал Суд, не обладает властью проводить такие законы. Дело вызвало бурю протеста. Были предприняты попытки обойти решение по делу Эммера против Дагенхарта с помощью налоговых инстру­ментов или через введение конституционной поправки. Но по разным причинам эти попытки не увенчались успехом. Эффективный контроль над использованием дет­ского труда в общенациональном масштабе был достигнут лишь во времена Нового курса, в 1930-е годы.

Вопрос об использовании детского труда является достаточно спорным; но в остальных частях закона, которые не наделали столько политического шума, но внесли немалый правовой вклад, был достигнут немалый успех в вопросах борьбы с отсутствием правового единства. Наилучшие результаты были достигнуты в области торгового права в результате деятельности движения за единообразные законы, описанной в пятой главе. Успех, достигнутый принятием этих законов, в частности Единообразного торгового кодекса, заключается в том, что, например, торговое право по крайней мере стало общенациональным.

ФЕДЕРАЛИЗМ И СОВРЕМЕННОСТЬ

«Рыночные» эффекты, о которых говорилось выше, действуют, как показывает пример с Невадой, и по сей день. Но в связи с возрастанием роли Центрального правительства их влияние значительно уменьшилось. Федеральный контроль над экономикой и общественной жизнью становится всеобъемлющим, традиционный мотив доминанты прав штатов все меньше и меньше мешает Ва­шингтону проводить свою политику. Конституция не позволяла федеральному правительству сосредоточить все рычаги власти в единых руках. Она раздавала власть по чайной ложке. Федеральное правительство могло регулировать торговлю «с иностранными государствами, между отдельными штатами и индейскими пле­менами». Слова статьи «между отдельными штатами» означали ведение пограничной торговли между штатами. Но в начале 19 века подобный вид торговли был скорее исключением, чем правилом. В основном коммерция была местным занятием.

Кроме того. Конгресс предпринимал попытки прибрать к своим рукам даже управление торговлей внутри штатов, и Верховный суд вплоть до Нового курса рассматривал власть Конгресса весьма узко, чтобы позволить проявить штатам их «экстремизм», но достаточно узко по нынешним стандартам. Например, правитель­ство предприняло попытку разрушить монополию так называемого Сахарного треста. Эта компания уже поглотила практически большинство более мелких ком­паний по производству сахара и наметила еще четыре, приобретение которых сосредоточило бы в ее руках 98% мощностей по производству сахара в стране.

Согласно положениям акта Шермана, подобную ситуацию можно было квали­фицировать как монопольную, однако Верховный суд занял иную позицию: Конгресс имеет власть над «торговлей», а Сахарный трест занимался лишь производством продукта, а отнюдь не торговлей. Естественно, что монополия производства не­минуемо перерастает в монополию торговли, однако Суд и этот факт принял к сведению.

В настоящее время такой буквальный подход к прочтению Конституции пол­ностью отвергнут. Федеральное правительство осуществляет практически полный контроль над экономикой страны, и наличие правовых ограничений почти не влияет на его деятельность. В настоящее время торговля между штатами стала преобла­дающей; и как Конгресс, так и Суд свели к минимуму роль статьи о торговле между штатами в вопросе ограничения власти федерального правительства. Начало этому процессу было положено в 1930-х годах, и к сегодняшнему дню он продвинулся весьма далеко.

К примеру. Акт о гражданских правах 1964 года объявил вне закона расовую дискриминацию в магазинах, ресторанах, отелях и других общественных заве­дениях. Где же Конгрессу взять силы для того, чтобы заставить какую-нибудь крошечную закусочную или какую-нибудь южную забегаловку понять, что они не имеют права не обслуживать черных посетителей? Это действительно стало проблемой для американской федеральной системы. Конгресс принял решение, основы­вающееся на статье о торговле. Любой ресторан, обслуживающий путешествен­ников, прибывших из другого штата, попадал под действие акта, если «подаваемые в нем блюда были изготовлены из продуктов, полученных в результате торговли». Это означает, что если упаковка супа, или мясо в сандвиче с ростбифом, или ящик лимонада когда-либо пересекал границу штата, то ресторан подпадал под действие статей Акта о гражданских правах.

Такая аргументация с точки зрения права была весьма непрочна, но с точки зрения этики — непоколебима; в 19 веке и даже в начале 20 века она считалась бы просто абсурдной. У современного Суда подобная аргументация не вызвала и тени сомнения и была им целиком проглочена. Это произошло при рассмотрении дела Каценбак против Мак-Кланга. В этом деле местечко, именуемое Олиз-Барбикью. находящееся в Бирмингеме (штат Алабама), явилось местом создания юриди­ческого прецедента; он стал объектом своего рода эксперимента, в ходе которого Верховный суд оказал поддержку вышеобозначенного аспекта Акта о гражданских правах 1964 года. После окончания этого дела стало ясно, что торговая статья больше не будет являться сколько-нибудь серьезной помехой для деятельности Конгресса. Когда Конгресс занимается проведением общенациональной политики в таких весьма щепетильных вопросах, как гражданские права, суды, как правило, не оказывают никакого сопротивления этому. Но еще не все отрицательные аспекты действия торговой статьи Конституции прекратили свое существование. Они все еще действуют как ограничители некоторых направлений деятельности штатов. Штаты не имеют права на дискриминацию товаров других штатов. Калифорния все еще не может ограничить ввоз апельсинов из Флориды. И действия штатов, которые противоречили закону и препятствовали торговле между штатами (на­пример, правила об упаковке брызговиков на грузовых автомобилях или ограни­чения на длину составов, следующих из одного штата в другой), были аннулиро­ваны судами. В одном таком деле, являющемся определенной вехой, в 1951 году Верховный суд отменил ордонанс Мэдисона (штат Висконсин). Городской указ запретил торговлю пастеризованным молоком, за исключением того молока, ко­торое перерабатывалось и разливалось на «соответствующих предприятиях по переработке, находящихся в радиусе пяти миль от центральной площади Мэдисона». Многие компании восстали против этого закона. И Верховный суд отменил его. Концепция предпочтительных мест для определенных занятий противоречила самой цели торговой статьи. Указ налагал дискриминирующие ограничения на торговлю между штатами, следовательно, он должен был быть аннулирован.

Это технически сложная область права. Суды стремились найти некое среднее решение. Штаты должны иметь в своем распоряжении права, позволяющие им решать свои собственные вопросы, проводить собственную политику. Но общена­циональное регулирование экономики при этом должно оставаться на первом месте. Где же нужно провести грань? Может ли Нью-Джерси запретить компаниям утилизировать на территории штата твердые и жидкие отходы, произведенные или собранные вне Нью-Джерси? Верховный суд сказал: «Нет». Может ли штат ока­зывать предпочтение своим собственным жителям при распределении скудных природных ресурсов? Монтана определила стоимость лицензии на отстрел лосей для своих жителей в размере 30 долларов, для чужаков же — в размере 225 долла­ров. В этом случае Верховный суд сказал: «Да». Процесс разграничения