Пример: Транспортная логистика
Я ищу:
На главную  |  Добавить в избранное  

Этика /

Мораль помощи и взаимопомощи в дохристианский период Руси

←предыдущая следующая→
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 



Скачать реферат


приобрела община (мир, вервь). Она являлась органом местного крестьянского са¬моуправления, в компетенцию которого входили земельные переделы, налогово-финансовые вопросы (связанные с обложени¬ем податями и их распределением), решение судебных споров, вопросы помощи нуждающимся. На смену родовой общине при¬шла территориальная, или соседская, объединявшая несколь¬ко семей. Каждая община владела определенной территорией. Общинные владения были общественными и личными. Един¬ство соседской общины поддерживалось не правовыми, а хозяй¬ственными связями.

Родовые отношения являлись важнейшим охранным меха¬низмом, фактором этнической идентификации и социализации индивида. Род сохранял верховную собственность на землю, выступал регулятором семейно-брачных отношений в виде обычно сохранявшейся экзогамии и реже эндогамии, выполнял функции взаимопомощи, взаимоответственности и защиты.

Архаическая парадигма помощи складывается в то время, когда ведущим миросозерцанием и мироощущением было язы¬чество. Восточные славяне — язычники — поклонялись различ¬ным явлениям природы, культу предков.

Что характерно для языческого архетипического сознания? Образом, который бы дал представление о сущности языческого архетипического сознания, является круг, колесо. Древние славяне поклонялись ему, оно означало не только символ жизни, символ защиты, выступая в качестве оберега от злых духов, но и являлось вы¬разителем определенной целостности, неизменяемости, ста¬бильности и основательности. О семантике магической защиты, которая неотделима от идеи «своего пространства», когда круг становится единицей и символом целостности, писал М. Попо¬вич. В колесе отсутствует стрела времени, связь между про¬шлым и настоящим не выражается в формах дискретности. Все есть продолжение всего, процесс времени не ощущается как из¬меняющаяся реальность, как изменение жизненного сценария субъекта. Как невозможен переход колеса из одного состояния в другое, так. и невозможен переход субъекта от одного жизнен¬ного сценария к другому, не существует другой философии пространства, другой мифологии реальности. Колесо катится, дви¬жется не изменяясь, оставаясь тем же, что и было без времен¬ного и пространственного приращения, но не расширяет про¬странство, а следует ему по логике пространственного существо¬вания.

Для языческого миросозерцания и мироощущения характер¬но то, что человек не ощущал себя в обособленности и единич¬ности, он был не частью, а неким единством, заключавшим в себе космическое пространство, и одновременно являясь его продолжением. Человек не противопоставлял себя космосу, природе, а растворялся в них, становясь таким же целым, как и они. Эта «целостность-принадлежность» достигалась общин¬ным существованием, обрядовой и трудовой деятельностью, которые органично вплетались в контекст природы и космоса. Ощущая «себя принадлежностью целого», человек закреплял в общинных традициях нормы своего существования не толь¬ко в природе, но и в мире людей. Для него не существовало про¬тивопоставления этих реалий: одно есть продолжение другого, и поэтому принципы его существования едины.

Философия холизма, целостности закрепляла помимо прин¬ципов существования и архетипические страхи, выступавшие «регуляторами» нормированного поведения. Одним из таких страхов, дошедших до нашего времени, был и остается страх одиночества — ощущение человеком своей единичности, ото¬рванности от сообщества. На пересечении этих координат — холизма и одиночества — выстраиваются определенные мифо¬логемы бытия, которые требовали создания механизмрв охра¬ны и защиты целостности.

2. Основные формы помощи и взаимопомощи в древней¬ших славянских общинах

Общинные принципы жизнедеятельности восточных славян, практика осуществления защиты человека в системе рода и общины нашли отражение в конкретных формах помощи и вза¬имопомощи, среди которых основными были культовые с раз¬личными сакральными атрибутами; общинно-родовые в рам¬ках рода, семьи, поселения; хозяйственные.

Культовые формы помощи и поддержки с различными сак¬ральными атрибутами тесно связаны с мифологическим ми¬ром древних славян. В исторической литературе отмечается, что мифологическое мышление славян дрошло несколько ста¬дий развития. Так, Д. Шеппинг называл три стадии его разви¬тия: духов, божеств природы и богов кумиров. М. Боровский — четыре: поклонение озерам,рощам, небесным светилам; культ Рода и Рожаниц (с принесением жертв и устроением пиров в их честь); культ Перуна; период двоеверия.

Существенной особенностью является то, что мифологичес¬кое мышление славян связано с определенной моделью дей¬ствий по защите и охране коллектива, отдельного индивида. Как отмечают некоторые авторы, архетип действий, поступка осуществляется, богом, героем, предком. Именно они в ритуаль ной форме «помогают» общности «выстраивать» философию помощи, а подражание им формирует нормы альтруистических поступков группы.

Однако в исторической памяти закрепились более древние праформы методологии переноса помощи. Они связаны с обере¬гами. Фетишизация отдельных предметов, наделение их сак¬ральными свойствами — одна из первых функций переноса и, возможно, она связана с «периодом духов». Древнейшие язы¬ческие атрибуты оберега сохранены и в христианской культу¬ре. Например иконы, помимо культового предназначения, име¬ли и оберегающую функцию. «Значительная доля фетишизма — отмечает Г. Афанасьев, — прослеживается к почитанию икон... нельзя не обратить внимание на распространение тако¬го явления, как признание икон чудотворными, тогда как дру¬гие иконы, изображающие то же самое, или копии той же ико¬ны чудотворной силы не имеют. Особенно много икон с изобра¬жением Божьей Матери». До сегодняшнего дня почитаются и наделяются чудотворной силой иконы Божьей Матери Иверс-кой, Казанской, Владимирской, Смоленской, Утоли моя печа¬ли, Троеручницы.

Своеобразными «ферментами» в деле организации поддерж¬ки групповой общности не только с реальными, но и с ирреаль¬ными силами выступали волхвы. Они активно «формировали» стереотипы реципрокного поведения в новых исторических условиях. Волхвы — в древнерусской традиции «языческие жрецы, звездочеты, чародеи и предсказатели». Практически они имели те же функции для родового общества, что и шама¬ны у многих народов.

Не акцентируя внимания на магической деятельности волх¬вов, отметим, что они выступали в качестве прорицателей судь¬бы как отдельного индивида, так и общности в целом, являясь определенными «регуляторами» общественных, групповых от¬ношений. Причем их деятельность разворачивалась в условиях экономического, социального, личностного кризиса, когда необ¬ходимо было разрешить ту или иную проблему; совмещались их сакральные и общественные функции. До нас дошли факты, го¬ворящие о том, что «по языческим законам, чтобы восстановить благополучие общины, людей, скрывающих урожай или отрица¬тельно влияющих на него, убивали или изгоняли, предваритель¬но разорив». Такая ситуация существовала в отдельных селени¬ях вплоть до XIX в. С одной стороны, здесь прослеживается чис¬то утилитарная функция редистрибуции — распределение в си¬туации кризиса, но с другой — механизмы распределения несут в себе языческое нормативное архетипическое поведение субъек¬тов поддержки, которые мотивируют свои поступки откровени¬ями свыше. В дальнейшем мы увидим, как в иных исторических условиях редистрибуционные механизмы в период голода рабо¬тали по той же логике, только главенствующими становились не сакральные установки, а социальные мифологемы и идеологемы — основные двигатели «справедливого распределения». Таким образом, действия волхвов имели сакрально-мифические уста¬новки. Они подкреплялись определенными ритуальными дей¬ствиями, и что очень важно, действия эти неразрывно связаны с идеологией поддержки. Она была одним из тех факторов, кото¬рые позволили после уничтожения пантеона языческих богов долгое время сохранять языческие традиции, что дало возмож¬ность сакральной системе поддержки существовать на протяже¬нии еще трех столетий.

Боги как архетип действий и поступков родовой общины, как высший свод нормативных требований к процессам жизнедея¬тельности выступали активными помощниками в; наиболее от¬ветственных жизненных ситуациях..Славянские языческие боги имели свою «специализацию». Они мало чем отличались от греческого, римского, восточного пантеона, на что обраща¬ли внимание многие исследователи. Тождественность в функ¬циях позволяет предполагать, что на ранних этапах социальной общности закреплены определенные общественные механизмы взаимодействия. Они выступали в качестве нормативных и су¬ществовали как определенные традиции. Традиция — это такой стереотип социального поведения, который сохраняется на со¬знательном и бессознательном уровнях. Эти значимые связи не могли не закрепиться в народном сознании в системе религиоз¬но-мифологических представлений. Можно предполагать, что именно эти связи идентифицировали и кодифицировали два бога: Дажьбог и Стрибог.

- Дажьбог— «бог-даятель» — наделял богатством, наследием. Стрибог-— распределял богатство. Эти два бога выступали как. некое парное единство. Не менее интересно божество Белобог, Белун в белорусском эпосе — бог богатства и милосердия. Та¬ким образом, реципрокационно-редистрибутивные связи, кото¬рые выступали в качестве дара высших существ, рассматрива¬лись как высшие сакральные ценности и впоследствии персо¬нифицировались с «лучшими людьми», т. е. обретали свое зем¬ное существование.

Более поздняя-форма почитания богов — братчины, празд¬нуемые сельскими общинами. Они посвящались святому патрону, позднее это был традиционный корпоративный праздник. Он проводился либо всем селением, либо несколькими селени¬ями вскладчину, где каждый субъект предоставлял какую-либо долю продуктов на общественные нужды. Подобные празднова¬ния назывались ссыпками, мирщиной, ссыпщиной. Таким

←предыдущая следующая→
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 



Copyright © 2005—2007 «Mark5»