Пример: Транспортная логистика
Я ищу:
На главную  |  Добавить в избранное  

Этика /

Мораль помощи и взаимопомощи в дохристианский период Руси

←предыдущая следующая→
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 



Скачать реферат


положение «ста¬рых и малых », тем не менее не дает основания говорить об адек¬ватных формах помощи и поддержки, хотя близость здесь все же имеется. Видимо, самые ранние формы «института детско¬го сиротства» связаны с формами домашнего рабства, которое вырастало из широчайшим образом распространенного обычая, по которому захваченные в плен взрослые мужчины умерщвля¬лись, а женщины и дети адаптировались племенем победителей и входили в одну из его семей. Это являлось своеобразным ин¬ститутом защиты и сохранения жизни ребенку.

Можно предположить, что общность постепенно формирова¬ла и другие институты поддержки сирот в Пределах своего ро¬дового, общинного пространства. Первоначально, наверное, это были чисто экономические мотивы, но они возникали в систем¬ных связях реципрокных отношений. Так, еще на стадии пер¬вобытной коммуны возникли связи между членами разных об¬щин — дарообмен. Дар представлял собой переход вещей из собственности одного субъекта в собственность другого и обяза¬тельно предполагал отдар. Такая экономическая система дара и отдара хорошо просматривается в мотивах усыновления внут¬ри родовой общины и появления института «приймачества» у южных славян. «Приймать» в семью сироту, как правило, мог¬ли люди пожилые, когда им становилось уже трудно справлять¬ся с хозяйством, или когда они не имели наследников. Приня¬тый в семью должен был вести хозяйство, почитать своих новых родителей, а также обязан их похоронить. Здесь налицо прин¬цип — «я — тебе, а ты — мне», или «дар - отдар».

Другая форма поддержки сироты — общинная, мирская помощь. Она по своему характеру совпадала с помощью «немощ¬ным старикам», когда ребенок переходил из дома в дом на кор¬мление. Сироте могли также назначать «общественных» роди¬телей, которые брали его на свой прокорм. Однако, если сиро¬та имел хозяйство, община противодействовала усыновлению. Такие сироты назывались «выхованцами», «годованцами».

Начинаются складываться новые подходы к поддержке вдов. Они, как и старики и сироты, считались социально ущербны¬ми субъектами в родовой общине. Можно предположить, что оформление института вдов и его дальнейшая поддержка — явление исторически обусловленное, этапное в языческом мире. Думается, на ранних этапах российской истории института вдов просто не существовало, поскольку в соответствии с языческой идеологией жена была обязана следовать за своим супругом, т. е. ее после смерти мужа вместе с культовыми предметами, ут¬варью хоронили или сжигали на костре. Свидетельства сожже¬ния жены вместе с умершим мужем у славян-язычников предо¬ставляет Майницкий, архиепископ Св. Бонифаций (ум. в 755 г.). Восточные путешественники ал-Массуди и Димешки тоже наблюдали подобный обычай у языческих славянских племен.

Появление института вдов у восточных славян происходит незадолго до принятия христианства. Не случайно, что «вдови¬цы» как особые субъекты выделяются в первых русских зако¬нодательных актах, к ним требуют особого внимания, в духов¬ных наставлениях завещают им помогать и «оберегать» их.

Можно предположить, что первая форма помощи институту вдов развивалась во все той же парадигме дара — отдара в сис¬теме сакральных отношений. Как «чистые», находясь близко к миру смерти, вдовы обмывали и обряжали умерших. Это — древний вид языческой магии, в качестве же отдара они полу¬чали вещи покойного. Если верить Ахмеду Ибн Фадлану, то, со¬гласно славянским обычаям, при погребениях, которые он сам наблюдал, имущество богатого человека разделялось на три ча¬сти: «треть дают семье, за треть кроят ему одежду, и за треть покупают горячий напиток...» Учитывая, что соборование по¬койника было делом вдов, возможно, именно они и получали одну треть. Сельская община предоставляла им землю, на них распространялись такие же «льготы» мирского призрения, как и на стариков.

Не менее древний обычай — хождение за «навалным» (встре¬чалась в прошлом веке на юге Украины). Он состоял в том, что нуждающейся женщине оказывали помощь продуктами, обыч¬но осенью, после уборки урожая. При этом соблюдался своеоб¬разный ритуал. Он включал в себя особым образом организован¬ный приход в дом, которому будет оказана помощь: иносказа¬тельно приглашали в гости, а затем, когда «гости» приходили и приносили определенное количество запасов, предлагали им выпить и закусить.

Таким образом, мы видим, что уже на стадии родовой общи¬ны зарождаются механизмы поддержки тех субъектов общно¬сти, которые в силу разных обстоятельств не могут быть равно правными участниками ее жизнедеятельности. Однако парал¬лельно с практикой индивидуальной помощи, возникают фор¬мы взаимоподдержки. Они связаны не с индивидуальными фор¬мами защиты, ас коллективными, когда поддержка оказыва¬ется семье, соседской общине, целому роду.

В основе хозяйственных форм помощи и взаимопомощи ле¬жит «всякая взаимовыручка, в более узком, экономическом смысле — форма обмена, зародившаяся в первобытной общине с появлением в ней распределения по труду и личной собствен¬ности». Именно эти отношения Б. Малиновский обозначил по¬нятием «реципрокация»,, когда материальные блага и услуги на¬ходятся в постоянной циркуляции между субъектами на осно¬ве их взаимных обязательств.

Ранние формы помощи и взаимопомощи первоначально но¬сили ритуальный характер и до XIX столетия сохранялись в виде народных праздников. Исследователи, анализируя древ¬нейшие земледельческие славянские праздники, связывают их с четырьмя временами года, каждому из которых соответство¬вали свои «братчины, ссыпчины, холки, посиделки, беседы, Николыцины» (как правило, эти праздники связывали с риту¬альным персонажем Ярил ой, который олицетворял плодоро¬дие, прибыток, урожай).

Если проанализировать различные формы крестьянских « по¬мочей», то при всем их многообразии просматривается опреде¬ленный сценарий, в котором сохранены остатки магических аг¬рарных культов. Он состоит из следующих элементов:ритуаль¬ный договор (его обязательным элементом является «хлеб — соль и магарыч»), совместная трудовая деятельность в дого¬воренные сроки и по завершению работ совместные трапеза, игры, танцы, катания. В народе «помочи» рассматривались как трудовой праздник, в котором принимало участие все сель¬ское население независимо от социальной принадлежности се-лянина._

- Среди различных видов «помочей» как специфической фор¬мы групповой поддержки выделяются обязательные внесезон¬ные и сезонные. К первым относятся такие виды поддержки, которые обусловлены экстремальными ситуациями, напри¬мер пожарами, наводнениями или массовым падежом скота (в последнем случае часть приплода отдавали пострадавшим без¬возмездно). Особой формой поддержки считались «наряды ми¬ром», когда в семье «работные люди больны» и необходима по¬мощь в деле управления хозяйством (растапливание печи, кор¬мление домашнего скота, уход за детьми). К этой группе поддержки можно отнести и обязательные «помочи» при постройке дома, мельницы (когда, как правило, за угощение осуществля¬ли весь необходимый комплекс работ). К этим же видам «помо¬чей» можно отнести сиротские и вдовьи «помочи» (когда дан¬ная группа снабжалась за счет общества хлебом, дровами, лу¬чинами).

Ритуализированные формы поддержки с древними сакраль¬ными обрядами были широко распространены в практике кре¬стьянского быта и в XIX в.

Разновидностью архаической модели помощи являются то¬локи. В разных местностях они имели различную направлен¬ность. С одной стороны, они представляли форму совместной деятельности, с другой — форму помощи бедным крестьянам. Толоки включали в себя не только совместную обработку зем¬ли, но и различные виды перевозок сена, хлеба, навоза. Доволь¬но своеобразна и форма складчины. Под этим явлением пони¬мается не только совместное кормление, но и совместная заго¬товка корма для скота. Особым видом толок былиркенские то¬локи для «мятья льна». Такая форма взаимовыручки носила чисто экономический характер, поскольку давала возможность не топить овин несколько раз в одном доме.

Еще один вид хозяйственной помощи — совместное исполь¬зование рабочего скота. На юге России он назывался «супряга», когда обработка земли осуществлялась «наемными волами». Этот вид помощи предусматривал взаимообмен услугами, при котором предоставляющий помощь в конечном итоге сам вы¬ступал в качестве «нанимателя на работу».

Таким образом, в древнейший период славянской истории складываются основные праформы помощи и взаимопомощи. На этой стадии реципрокные и редистрибутивные отношения получают свое общественное признание, формируется древней¬шая практика поддержки на основе сакральных смыслов, аграрно-магических культов, общинных норм поведения и ценностей, происходит оформление групповых форм помощи по отношению к таким основным субъектам, как старики, вдовы, дети.

В этот же период возникает явление «помогающего» субъек¬та. Динамика его развития предполагает ряд стадий от «обере¬га» к «волхву» как носителю различных групповых смыслов и этических принципов защиты нуждающихся, а также совокуп¬ности определенных способов поддержки отдельных субъектов и группы в целом в разных экстремальных жизненных ситуа¬циях.

Модели взаимопомощи носят не только внутриродовой ха¬рактер, происходит расширение помогающего пространства, что позволяет вырабатывать принципы «соседской» взаимовы¬ручки, архаические праформы которых дошли до XIX в. в виде совместных празднований, уборки урожая и т.п.

Нельзя не сказать и о том, что, возможно, именно на этой ста¬дии оформляется закон «эквивалента», выражающийся в фор¬муле «я — тебе, а ты — мне». В дальнейшем данный закон бу¬дет иметь различную интерпретацию в зависимости от того, как понимается и что понимается в этих дихотомических противо¬поставлениях, в зависимости от паттерна помогающего субъекта изменится идеологема помощи, что в конечном итоге повлияет и на формы поддержки.

Можно сказать

←предыдущая следующая→
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 



Copyright © 2005—2007 «Mark5»