Пример: Транспортная логистика
Я ищу:
На главную  |  Добавить в избранное  

Этика /

Основы кантовской этики

←предыдущая следующая→
... 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 



Скачать реферат


сущности, совершает некое «вечное» деяние, которое «проходит сквозь время» и которым «определена его жизнь во времени». Этим решением человек предвечно определяет себя либо ко злу, либо к добру, так что как злые, так и добрые люди ощущают себя вполне добровольно совершающими соответствую¬щие своей «внутренней природе» поступки. Однако решение это принято раз и навсегда: никто не может произвольно, т. е. в течение своего существования во времени, изменить его; более того, никакое принуждение («даже сами врата ада») не способно заставить его сделать это. Видим, что концепция Шеллинга выдержана вполне в духе кантовского учения об изначальном выборе человеком своего ноуменального характера. В кантовском духе говорит Шеллинг да¬лее и об ответственности человека за свои поступки: “...ведь тот, кто, стремясь оправдаться в дурном поступке, говорит: таков уж я, тем не менее прекрасно сознает, что таков он по своей вине, хотя он и справедливо считает, что не мог поступить иначе. Как часто чело¬век уже в детстве, в возрасте, когда с эмпирической точки зрения нельзя допустить, что он способен свободно действовать и размыш¬лять, проявляет склонность ко злу, которую, как заранее можно предвидеть, нельзя будет искоренить ни дисциплиной, ни воспитанием и которая впоследствии действительно приносит дурные пло¬ды, замеченные нами в зародыше. И все же никто не сомневается в том, что это должно быть вменено ему в вину...”. И наконец, последнее: “Против приведенного здесь воззрения может быть высказано лишь одно возражение, а именно, что оно полностью устра¬няет во всяком случае в этой жизни, всякое обращение человека от зла к добру и наоборот. Однако пусть даже человеческая или боже¬ственная помощь (в помощи человек всегда нуждается) предназна¬чает обращение человека к добру, но ведь уже одно то, что он допускает такое воздействие доброго духа, не закрывает полностью доступ к себе, также заключено в том изначальном деянии, посред¬ством которого он есть такой, а не другой”. Таким образом, по Шеллингу, каким бы ни был жизненный путь человека, он с необ¬ходимостью предопределен его изначальным свободным предвеч¬ным решением. Даже если человек в тот или иной момент своей жизни пережил кардинальный духовный переворот и полностью переродился, превратился, например, из злодея в праведника, из Савла в Павла, все равно духовный переворот был заранее запрог¬раммирован в его изначальном решении. Так что нельзя считать непосредственно свободным никакой отдельный поступок человека, содеянный им здесь и теперь, как бы важен и фундаментален этот поступок ни был; непосредственно свободным является только из¬начальное вневременное «деяние», в результате которого вся жизнь человека определяется от начала до конца. Отдельные поступки человека лишь опосредованно свободны: они свободны не сами по себе, а лишь в силу того, что свободно то изначальное решение, из которого они с необходимостью вытекают. Шеллинг и сам называет свою концепцию человеческой свободы своеобразным учением о предопределении. Оно, разумеется, решительным образом отлича¬ется от христианского, о котором он пишет: “Создатели этого уче¬ния ощущали, что поступки людей должны быть определены от века, но искали они это определение не в вечном, одновременном с сотворением деянии, составляющем саму сущность человека, а в абсолютном, т. е. совершенно необоснованном, решении Бога, ко¬торое предопределяет одного к гибели, другого - к блаженству, и тем самым уничтожили корень свободы. Мы также утверждаем предопределение, но в совершенно ином смысле...”.

Шопенгауэр

Обратимся теперь к Шопенгауэру. Хотя по многим пунктам он подвергает критике философию Канта, учение последнего об эмпи¬рическом и умопостигаемом характерах оценивается им очень вы¬соко. В трактате «Об основах морали» читаем: “Это учение Канта о совместном существовании свободы и необходимости я считаю ве¬личайшим из всех завоеваний человеческого глубокомыслия. Вме¬сте с трансцендентальной эстетикой это - два больших брильянта в короне кантовской славы, которая никогда не померкнет”. Снис¬ходительно одобряет он и Шеллинга: “Как известно, Шеллинг в своей статье о свободе дал парафраз этого кантовского учения , более вразумительный для многих благодаря его живому колориту и на¬глядности изложения; я похвалил бы его, если бы Шеллинг имел честность сказать при этом, что он излагает здесь кантовскую, а не свою собственную мудрость, за каковую ее еще до сих пор считает часть философской публики”. Шопенгауэр все же несправедлив тут к Шеллингу: тот, как мы видели выше, ссылается на Канта. Что касается собственного учения Шопенгауэра о свободе, то оно ближе не к кантовской, а к шеллинговской версии и является ее развитием в сторону усиления детерминизма. Шопенгауэр говорит не о пред¬определении, а о врожденности характера; он сближает шеллингов¬ское понятие умопостигаемой сущности со схоластическим понятием сущности (essentia) , только у схоластов сущность позна¬ваема, а Шопенгауэр делает ее непознаваемой; понятие индивиду¬альной человеческой свободы воли становится в его философии фактически фиктивным. Вот как выглядит шопенгауэровский «па¬рафраз» кантовского учения об умозрительном и эмпирическом характерах: “Индивидуум, со своим неизменным, врожденным ха¬рактером, строго определенным во всех своих проявлениях законом причинности, который здесь, осуществляемый через посредство ин¬теллекта, носит название мотивации, есть лишь явление. Лежащая в его основе вещь в себе, находясь вне пространства и времени, свободна от всякой преемственности и множественности актов, еди¬на и неизменна. Его природа в себе, это - умопостигаемый харак¬тер, который, равномерно присутствуя во всех деяниях индивидуума и отражаясь во всех них, как печать в тысяче оттисков, определяет эмпирический характер этого явления, выражающийся во времени и последовательности актов, так что явление это во всех своих обнаружениях, какие вызываются мотивами, должно представлять постоянство закона природы, благодаря чему все акты человек со¬вершает со строгою необходимостью. Таким образом была приведе¬на к рациональному основанию и та неизменность, та неуклонная закостенелость эмпирического характера у каждого человека, кото¬рую давно уже подметили мыслящие умы (меж тем как остальные мнили, будто характер человека можно изменить разумными пред¬ставлениями и моральными увещаниями) “ . Шопенгауэр дает сле¬дующую интерпретацию кантовской концепции: “Но это кантовское учение и сущность свободы вообще можно уяснить себе также, поставив их в связь с одной общей истиной, наиболее сжатым выра¬жением которой я считаю довольно часто попадающееся у схоластов положение: «Operari sequitur esse», т. е. всякая вещь на свете дейст¬вует сообразно с тем, что она есть, сообразно со своей природой, в которой поэтому уже potentia содержатся все ее проявления, наступая actu, когда их вызывают внешние причины, чем и обнаружива¬ется именно сама эта природа. Это - эмпирический характер, тогда как его внутреннею, недоступной опыту, последнею основою слу¬жит умопостигаемый характер, т. е. внутренняя сущность данной вещи. Человек не составляет исключения из остальной природы; и у него есть свой неизменный характер, который, однако, вполне индивидуален и у каждого иной... Все его поступки, определяемые в своих внешних свойствах мотивами, никогда не могут оказаться иными, нежели это соответствует этому неизменному индивиду¬альному характеру: каков кто есть, так должен он и поступать. ...Свобода относится не к эмпирическому, а единственно к умопо¬стигаемому характеру. Operari данного человека с необходимостью определяется извне мотивами, изнутри же - его характером, поэ¬тому все, что он делает, совершается необходимо. Но в его esse - вот где лежит свобода. Он мог бы быть иным, и в том, что он есть, содержится вина и заслуга... Благодаря теории Канта, мы освобож¬даемся собственно от основного заблуждения, которое необходи¬мость относило к esse, а свободу к operari, и приходим к признанию, что дело обстоит как раз наоборот. Поэтому, хотя моральная ответ¬ственность человека прежде всего и видимо касается того, что он делает, в сущности же она относится к тому, что он есть, ибо, раз дано последнее, его поведение при появлении мотивов никогда не могло бы оказаться иным, нежели оно было... А что он, как это явствует из поступка, таков, а не иной - вот за что он чувствует себя в ответе: здесь, в esse, лежит то место, куда направлен бич совести... Поэтому укоры совести, возникая по поводу operari, все - таки направлены против esse. Так как мы сознаем за собою свободу лишь через посредство ответственности, то где содержится по¬следняя, там же должна содержаться и первая, - стало быть, в esse... Но, подобно тому как с другими, точно так же и с самими собою мы знакомимся лишь эмпирически, и у нас нет никакого априорного знания о своем характере”.

Как можно прокомментировать эти цитаты из трактата «Об основах морали»? Прежде всего обратим внимание на то, что у Шопенгауэра (как, впрочем, уже и у Шеллинга) полностью отсут¬ствует характерный для Канта пафос свободы человека от природ¬ной необходимости. Концепция Шопенгауэра ориентирована, скорее, на восстановление на новой основе представления об абсо¬лютной детерминированности человеческого поведения. Понимая природу достаточно узко, а именно как чистую эмпирию (у Канта это не так) , он согласен с тем, что чисто эмпирические причины в виде возникающих и исчезающих в течение жизни человека моти¬вов не способны полностью обусловить его поступки. Умозрительный характер человека интересует Шопенгауэра, по преимуществу, постольку, поскольку он представляет собой тот недостающий фактор каузального порядка, который каузального порядка, который в соединении с эмпирической мотивацией может необходимым образом определить все поведение человека. Притом Шопенгауэр пытается отождествить умозрительный характер с essentia схоластов, чего Кант отнюдь не делает. Такое отождествление не вполне корректно, с ортодоксально кантовской точки зрения: ведь

←предыдущая следующая→
... 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 



Copyright © 2005—2007 «Mark5»