Иноязычные вкрапления в прозе В. Пелевина

Пелевина мы примем точку зрения Л.П. Крысина (интернациональное слово входит в круг языковых явлений, обозначаемых термином "иноязычное вкрапление", под которым, в свою очередь, мы будем понимать любой отрезок текста на иностранном языке, переданный в исконной или русской графике).

В текстах произведений В. Пелевина мы выделяем два основных вида вкраплений: вкрапления в исконной графике (т.е. переданные средствами языка-источника) и вкрапления в русской графике (т.е. иноязычное слово, переданное средствами русского алфавита). Такое деление представляется нам наиболее оправданным вследствие его простоты и легкости разграничения уже при первом, визуальном восприятии текста. Из двух исследуемых нами видов вкраплений в тексте (вкрапления, переданные в исконной графике и вкрапления, переданные в русской графике) более чуждыми системе русского языка представляются иноязычные вкрапления в исконной графике, так как они выделяются в тексте как чуждые элементы даже визуально, без чтения и осознания их смысла. Согласно классификации Ю.Т. Листровой [4, 57], будем считать такие вкрапления полными (кроме полных, Ю.Т, Листрова выделяет частичные (мы предпочитаем название "вкрапление в русской графике", более ясно отражающее роль такого типа вкраплений в тексте произведений В. Пелевина) и нулевые вкрапления К нулевым вкраплениям она относит "обычный русский текст, являющийся переводом немецкого (в нашем случае - любого иноязычного - Тарасова Е.) текста" [4, 57]. Хотя у В. Пелевина, вне сомнений, есть фрагменты текста, которые можно отнести по Листровой Ю.Т. к нулевым вкраплениям (например, рассказ "Музыка со столба", в котором деревенский мужик Матвей становится немцем Гиммлером и попадает в Германию, предполагает немецкий язык в передаче разговоров Гитлера с Гиммлером и другими из окружения фюрера, но В. Пелевин использует для передачи немецкой речи русский язык, что нам представляется логичным - в другом случае рассказ был бы недоступен, согласно результатам нашего анкетирования, 100% опрошенных; та же ситуация наблюдается в произведении "Откровение Крегера" и других), мы не считаем нужным выделять их как вкрапления, т.к. формально они не выделяются в тексте, объективно полностью принадлежат системе русского языка и их инородность определяется только согласно развитию сюжета произведения и не отражает особенностей чужого языка. К частичным иноязычным вкраплениям Листрова Ю.Т. вставки иноязычного текста или отдельные лексемы, в какой-либо мере утратившие черты чужого языка и уподобившиеся явлениям русского языка (т.е. варваризмы в их традиционном понимании) и вставки русского текста или отдельные русские лексемы, употребленные с иноязычной семантикой, грамматическим или фонетическим оформлением (интерференция иностранного языка в русской речи) или с нарушением русского звукового или фонетического оформления (вводимые автором в целях "остранения") [4, 57]. Мы не согласны с формулировкой "варваризм - разновидность вкраплений" и исключаем их из числа вкраплений хотя бы по тому признаку, по которому Листрова Ю.Т. в своей работе не соглашается с вхождением интернациональных слов в число вкраплений - регулярность употребления рассматриваемой единицы в речи русских монолингвов (см. с.5 нашей работы). Также в нашем исследовании мы не будем касаться вопросов интерференции иностранных языков в русской речи, т.к. примеров интерференции в нашем материале не обнаружено). Из 71 выделенных нами единиц такого типа:

• 58 являются английскими вкраплениями (например: we show you Europe". Насчет We было ясно - это фирма, которой принадлежал автобус. А вот кто этот you [13, 218]; Петр Петрович оторвал руку от стены и напоследок несколько раз щелкнул пальцами в такт отчаянным английским словам: And you'll never see my face or hear the sound of my feet while there's a moon over Bourbon street [14, 431] и др.)

• 5 - немецкими (1. Через минуту он заметил, что, думая о Гоголе, думает на самом деле о петухе, и быстро понял причину - откуда-то выползло немецкое слово Gockel, которое он, оказывается, знал [13, 259]; 2. Nein, Herr General, - сказала она, - das hat mit Ihnen gar nicht zu tun. Ich bin hier wegen ganz anderer Angelegenheit. [14, 271]; 3. Heute ist schon zu spat, Herr General. Verzeihung, ich hab es sehr eilig, - раздражительно бросила она [14, 272]; 4. Wozu? - презрительно крикнула Тыймы [14, 272]; 5. Donnerwetter!- пробормотала женщина[14, 156])

• 3 - латинскими (1. Он не ответил ничего, затянулся дымом из своей кривой трубки (sic!), сплюнул на траву… [15, 164]; 2. На тыльной стороне кисти была татуировка, изображавшая три схематичных короны и лежащую между ними раскрытую книгу, на страницах которой синели крупные слова "Dominus illuminatia mea". Между Dominus и illuminatia под кожей быстро пульсировала синеватая жилка. [14, 240]; 3. Sic!-сказал Максим…[14, 384])

• 2 - французскими (1. Марина валилась с ног, но все же у нее хватило сил отыскать кусок картонного сигаретного ящика с нарисованным зонтиком и красной надписью "Parisienne" [15, 51]; 2. зато недавно он прочитал в каком-то журнале, что это чувство называется "deja vu", из чего сделал вывод, что то же самое происходит с людьми и во Франции [14, 110])

• 2 - украинскими (1. в меню блюдо называлось "бiточкi посiлянскi з цiбулей" [15, 72]; 2. …красная надпись "Донорскiй пункт" [15, 118])

• 1 - итальянским (1. Волкодав с сомнением поглядел на Максимову красную пилотку с желтой кисточкой и жирной шариковой надписью "Viva Duce Mussolini"…[15, 133])

С позиции уровня сложности иноязычного текста (под уровнем сложности мы подразумеваем прежде всего объем вкрапления и уровень знаний читателя, необходимый для его понимания. Мы считаем необходимым основывать нашу классификацию именно на критериях субъективного характера, влияющих на понимание читателем текста, а не на объективных, как, например, способы введения автором вкрапления в текст, т.к., на наш взгляд и согласно результатам анкетирования, читатель, не знающий английского языка, на вкрапления одного порядка с точки зрения введения их автором в текст реагирует по-разному в связи с их объемом и необходимым для их понимания уровнем знаний (например, вкрапления, комментируемые автором в тексте: "Господи! - прошептал он. - То есть oh God! Да как я забыть-то мог?" [14, 406] и "она стала на ощупь считать зеленые пятерки, вызывая в памяти благородное лицо Линкольна и надпись со словами "Legal tender", которые она переводила как "легальная нежность" [13, 220]. Приведенные вкрапления идентичны по способу введения их в текст автором, но для понимания их читателем (что фактически отражает цель нашей работы) в первом случае необходимо знание только правил чтения и лексического значения слова god, тогда как во втором надо знать, кроме перечисленного, еще способы связи слов в английском языке и быть знакомым с полисемией английских слов, либо ориентироваться в реалиях американской жизни. По результатам анкеты первое понятно 100% опрошенных, второе - 72,5%, т.е. очевидно, что причину затрудненности текста В. Пелевина следует искать именно в реакции на него читателя, а не в авторе. Кроме формального знания тех или иных правил, понимание текста связано еще и с функцией конкретного вкрапления в русском языке: прежде всего мы имеем в виду компьютерную лексику, которую выделяем в отдельную группу по тематической принадлежности, т.к. для ее понимания требуется больше навык работы с компьютером, чем знание иностранного языка и некоторые из слов и словосочетаний, являющихся в тексте онимами, т.к. для понимания текста их перевод не требуется) мы выделили следующие уровни:

1. Вкрапления, требующие перевода для адекватного понимания текста:

а) предложение (для понимания необходимо знание правил чтения, грамматики и лексического значения входящих в него слов, в некоторых случаях знание устойчивых конструкций) - отмечено 12 единиц, из них 8 единиц англоязычных вкраплений (1. Петр Петрович оторвал руку от стены и напоследок несколько раз щелкнул пальцами в такт отчаянным английским словам: And you'll never see my face or hear the sound of my feet while there's a moon over Bourbon street [14, с.431]; 2. Have a nice DOS! [14, 144] (соотносится с устойчивым выражением, отражающим пожелание хорошего дня и др.: have a nice day!); 3. How are you? - спросила Наташа, старательно выговаривая слова. - I'm Natasha. And what is your name? [15, 73]; 4. Oh yeah, honey, - пробормотал Сэм. - I can feel it…[3, 161]; 5. It's been my dream for ages, - прошептала Наташа с оптимистической интонацией лингафонного курса, - to learn American bed whispers… [15, 161]; 6. Eat me, - прошептала Наташа… -Oh, - шептала она, - it's getting so big… So big and hard…-Yeah, baby, - нечленораздельно отвечал Сэм. - You smell good. And you taste good [15, 163-164]; 7. Это, как сказал бы Поль Саймон, songs, that voices never share [14, 29]. 8. …в красной заграничной майке, на которой Вера прочла: what I really need is less shit from you people [14, 321]); 2 единицы немецких вкраплений (1. Nein, Herr General, - сказала она, - das hat mit Ihnen gar nicht zu tun. Ich bin hier wegen ganz anderer Angelegenheit. [14, 271]; 2.. Heute ist schon zu spat, Herr General. Verzeihung, ich hab es sehr eilig, - раздражительно бросила она [14, 272]); 1 единица латинских вкраплений (1. На тыльной стороне кисти была татуировка, изображавшая три схематичных короны и лежащую между ними раскрытую книгу, на страницах которой синели крупные слова "Dominus illuminatia mea". Между Dominus и illuminatia под кожей быстро пульсировала синеватая жилка. [14, 240]); 1 единица итальянских вкраплений (1. Волкодав с сомнением поглядел на Максимову красную пилотку с желтой кисточкой и жирной шариковой надписью "Viva Duce Mussolini"…[15, 133]).

б) слова и словосочетания (меньший объем требует знания в основном только лексического значения слова, грамматические связи могут быть выведены из перевода