Варвары в мировой цивилизации

Античная цивилизация

С легкой руки А.Тойнби понятие "цивилизация" стало привычным в инструментарии историка. Однако, как часто бывает, легче ввести в оборот слово, чем дать вразумительное объяснение его смысла. Русская наука, особенно склонная к теоретизированию, сейчас переживает пик увлечения этим понятием. К сожалению, эта любовь так же слепа, как и питающая ее неприязнь к недавно еще популярному марксизму.

Говорят, что о терминах не спорят, а договариваются. Однако договор, предполагающий склонность к компромиссу, не является инструментом открытия нового. Тогда как термины являются знаковыми символами движения знания по пути его усложнения. Использование нового термина определяется не договоренностью авторитетных исследователей, а интуицией одаренных одиночек, сумевших уловить начало еще не известного знания и раньше других сделать шаг ему навстречу.

Говорят, что историю творят народы, классы, политики... Конечно, все они что-то "творят". Ирония, наверное, неуместна, если судить о великих мира сего с точки зрения обычного человека. Возникает подозрение в раздувшемся самомнении. Но если взглянуть на мир, приблизившись трудом ума и души к Богу, сильных мира непросто отличить от нас, грешных. Здесь-то и вспоминается Сократовское: "а просто я знаю, что ничего не знаю..."

Но история остается только в трудах историков. Все остальное проходит, трансформируясь в совершенно новые формы. Остаются лишь немногие следы прошедшего. Ars longa, vita brevis... Историки - это те, кто сделал своей профессией читать следы некогда бывших людей, государств, цивилизаций. Нет современной истории, есть жизнь, которая еще не стала историей. Для большинства наших читателей вполне представима цивилизаторская миссия скажем британских колонизаторов где-нибудь в Африке или Индии. Однако редко кто согласится с утверждением, что солдаты Наполеона или армия фашистской Германии выступали на территории России в роли такого же орудия Европейской цивилизации, как и конквистадоры Кортеса или пионеры дикого Запада. Только ли дело в том, что одни завершили свое дело успешно, а другие - нет?

Предлагаемые здесь статьи о развитии античной цивилизации не являются завершенными работами. Уже сейчас я вижу необходимость скорректировать некоторые их утверждения. Однако всякая теория является не более чем рабочим инструментом познания, возможности которого столь же ограничены как и пределы самого человеческого знания. Поэтому желаю Вам воспринять написанное здесь с той же долей иронии, с какой я писал это. Многие воспринимают науку чересчур серьезно, увлекаясь формальной логикой и "статистическими данными", которые на поверку сами по себе ничего не доказывают. Уместно напомнить здесь маленькое стихотворение великого А.С.Пушкина о предполагаемом споре концепций Гераклита и Парменида, выходящем далеко за пределы античной темы:

"Движенья нет", - сказал мудрец брадатый.

Другой смолчал и стал пред ним ходить.

"Сильней бы и не смог он возразить", -

хвалили все ответ замысловатый.

Однако ж, господа, забавный случай сей

На память мне другой пример приводит:

Ведь каждый день пред нами солнце ходит,

Однако ж прав упрямый Галилей.

МЕХАНИЗМ РАЗВИТИЯ АНТИЧНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Возникновение античной цивилизации.

Античная цивилизация может быть определена как дочерняя по отношению к цивилизациям Передней Азии и как вторичная по отношению к Микенской цивилизации. Она возникла на периферии ближневосточного культурного комплекса в зоне влияния сирийско-месопотамской и египетской цивилизаций. Поэтому ее рождение можно рассматривать как следствие социальной мутации, происшедшей в Восточном Средиземноморье при особом стечении целого комплекса обстоятельств.

К их числу в первую очередь следует отнести чрезвычайную близость двух материнских цивилизаций – Древнеегипетской и Месопотамской – зоны влияния которых неизбежно должны были пересечься. Их многовековое параллельное развитие оказывало перекрестное воздействие на соседние народы. В результате образовалась зона мощного социо-культурного напряжения, включавшая в себя Ближний Восток, Анатолию и Восточное Средиземноморье (Эгеида, Балканы, Крит). Египет и Месопотамия постепенно обрастали культурной периферией, развивавшейся под их непосредственным влиянием и зачастую контролем: Ливия, Куш, Ханаан, Финикия, Анатолия, Урарту, Мидия, Персида. Сближение зон влияния двух цивилизаций привело к возможности их объединения, которая с переходом к железному веку стала реальной. Попытки создания “мировых” держав Ассирией, Урарту, Вавилонией, Мидией были способом придать этому процессу определенную форму. Его смогла завершить Персидская держава Ахеменидов. Она стала политической формой единой Ближневосточной цивилизации. Ее логическим центром стала Вавилония, поэтому Египет навсегда сохранил обособленное положение, которое он периодически пытался оформить политически, и особую культуру.

Цивилизации более дальней периферии Месопотамии, такие как Бактрия, Согдиана, Крит, Эллада, находились под ослабленным влиянием материнской культуры и поэтому оказались способны создать собственные, отличные от исходной, системы ценностей. На Востоке такая система воплотилась в зороастриазме. Однако отсутствие природных рубежей, способных остановить экспансию Ближневосточной цивилизации, привело к включению дочерних цивилизаций Бактрии, Маргианы, Согдианы в состав Персидской державы, а следовательно в зону распространения ближневосточной культуры. Зороастризм стал господствующей религией державы Ахеменидов.

Иная ситуация сложилась в зоне западного влияния месопотамской культуры, где оно пересекалось с египетским. Два фактора оказывали деформирующее воздействие на распространение ближневосточной культуры в Восточном Средиземноморье – иная ландшафтная зона в Анатолии и на Балканах и давление этносов индо-европейского происхождения. Уже в эпоху бронзового века на территории Анатолии и Балкан сформировались совершенно иные, чем в Месопотамии, природно-хозяйственные комплексы. Особенно большое влияние оказывала близость моря, наложившая отпечаток на культуру Крита и островов Эгеиды. Однако в эту эпоху приобщение древних средиземноморцев и их северных соседей – индо-европейцев к достижениям месопотамской и египетской культур только развивалось. Поэтому культура Минойской цивилизации Крита и Микенской цивилизации Балкан выглядят на первый взгляд столь своеобразными по отношению к материнским цивилизациям. Местный этнический компонент еще преобладал в их культуре, однако общественная организация строилась на сходных принципах.

Качественные изменения внес третий фактор – переход Ближнего Востока и Средиземноморья к железному веку. Распространение железа было, хотя и меньшей по масштабам, чем переход к производящему хозяйству или промышленному производству, но заметной технологической революцией в истории человечества. Она привела к окончательному отделению ремесла от сельского хозяйства, а следовательно развитию разделения общественного труда, специализации и качественному изменению в человеческих отношениях, которые лишь с этой поры стали принимать форму экономических.

Изменение экономической основы всколыхнуло все общество Ближневосточной цивилизации, которое было вынуждено подвергнуться в той или иной степени перестройке с целью приспособления общественных форм к потребностям новых производственных отношений. При этом, если изменения в традиционных центрах концентрации цивилизационного поля были сравнительно невелики, периферия оказалась в ином положении. Сравнительная слабость популяционного поля на периферии привела во многих местах к его полному уничтожению во время перестройки, что выражалось в ликвидации городских и дворцовых центров, выступавших в роли социо-культурных ячеек цивилизационного поля. Одновременно пришла в движение буферная между цивилизацией и первобытным миром зона, что выразилось в передвижениях арамеев, народов моря, дорийцев, италиков, пеласгов, тирренов и др. Причиной этих передвижения стала интенсификация социо-культурного воздействия цивилизации на свою этническую периферию, имевшая объективной целью дальнейшее расширения цивилизационного поля. Таким образом, в Восточном Средиземноморье возник исторический феномен, именуемый современными историками темными веками или временным возвратом к первобытности.

Однако все сходятся на том, что исчезновение минойских и микенских дворцов не могло полностью стереть социальную память народа. Возможно, ориентация населения на протогородские или протополисные центры гомеровской эпохи была следствием сохранившейся ориентации социальных связей бронзового века на дворцовые центры. Демографический рост, подстегнутый дорийским переселением и хозяйственным освоением железа, только усилил эту ориентацию, заложив таким образом основу для формирования цивилизационных ячеек нового типа. Их небольшие размеры и характер организации во многом были обусловлены господствующим ланшафтом географической среды, представленным сравнительно небольшими равнинными или плоскогорными территориями, разделенными горными хребтами, морскими просторами либо сочетанием того и другого.

С переходом к железному веку на первый план в качестве ячеек организации социального поля выдвинулись вместо дворцов микенской эпохи общинные организации. Повышенная плотность населения и малоземелье делали борьбу за землю главным организующим началом общественного развития. Территориальная близость противников друг к другу и ориентированность на одинаковые ландшафтные зоны не способствовали складыванию иерархии соподчиненных