Западное влияние и церковный раскол в России

З А П А Д Н О Е В Л И Я Н И Е

И

Ц Е Р К О В Н Ы Й Р А С К О Л

В Р О С С И И

В переломные моменты Российской истории (а мое поколение

вступает в жизнь именно в такое время) принято искать корни

происходящего в ее далеком прошлом. Действительно, тысячелет-

няя история России таит немало загадок. Но среди множества

проблем есть главная, являющаяся одинаково актуальной как

несколько веков назад, так и теперь, на пороге XXI века. И

эта главная проблема российской истории - выбор пути разви-

тия. Как отвечали историки XIX века, специфика нашей страны -

ее расположение на границе Европы и Азии. Со времен первых

норманских князей, призванных на Русь, и до наших дней идет

борьба между европейским и восточным влиянием, борьба, кото-

рая, на мой взгляд, в конечном счете и определяет историчес-

кий петь нашей страны.

Традиционно в массовом сознании, как и в исторической

науке, считается, что решающий шаг в сторону европейского пу-

ти был сделан при Петре I в начале XVIII века. Это истина,

вряд ли нуждающаяся в подтверждении. Но при этом сам процесс

выбора пути обычно связывается с личностью, инициативой, си-

лой воли царя, первого императора России Петра I. Роль вели-

кой личности в истории неоспорима, но этот факт мало что дает

нам в осмыслении исторического пути нашей страны, ее перспек-

тив. Для нас важно знать, как складывались предпосылки пово-

рота истории страны (не менее глубокого, чем сегодня, в 90-е

годы), какие факторы (наряду с сильными личностями) влияли на

этот процесс.

В данном реферате делается попытка показать, что судьба

блестящих петровских реформ начала XVIII века решалась нака-

нуне, в середине века XVII, еще до рождения великого реформа-

тора. Первые шаги навстречу европейским традициям были сдела-

ны при его отче-царе Алексее Михайловиче. И эти шаги еще мало

что значили. Да и главное событие истории России середины

XVII века - церковный раскол - выглядит бесконечно далеким от

этих шагов. Традиционно в книгах по истории, в учебниках рас-

кол рассматривается либо как внутрицерковное явление, либо, в

крайнем случае, как отражение кризисного состояния обществен-

ного сознания (которое, безусловно, было в первую очередь ре-

лигиозным).

На этом фоне большой интерес представляет концепция ве-

личайшего историка России XIX века Василия Осиповича Ключевс-

кого, который рассматривал раскол как отражение глубокой

борьбы в российском обществе в связи с началом европейского

влияния и стремлением церкви это влияние не допустить. Именно

в этом контексте рассматривается проблема европейского влия-

ния и церковного раскола и в данном реферате.

НАЧАЛО ЗАПАДНОГО ВЛИЯНИЯ. Источник этого влияния - недо-

вольство своей жизнью, своим положением, а это недовольство

происходило из затруднения, в котором оказалось московское

правительство новой династии и которое отозвалось с большей

или меньшей тягостью во всем обществе, во всех его классах.

Затруднение состояло в невозможности справиться с насущными

потребностями государства при наличных домашних средствах,

какие давал существующий порядок, т. е. в сознании необходи-

мости новой перестройки этого порядка, которая дала бы недос-

тававшие государству средства. Такое затруднение не было но-

востью, не испытанной в прежнее время; необходимость такой

перестройки теперь не впервые почувствовалась в московском

обществе. Но прежде она не приводила к тому, что случилось

теперь. С половины XV в. московское правительство, объединяя

Великороссию, все живее чувствовала невозможность справиться

с новыми задачами, поставленными этим объединением, при помо-

щи старых удельных средств. Тогда оно и принялось строить но-

вый государственный порядок, понемногу разваливая удельный.

Оно строило этот порядок без чужой помощи, по своему разуме-

нию, из материалов, которые давала народная жизнь, руководс-

твуясь опытом и указаниями своего прошлого. Оно еще верило

по-прежнему в неиспользованные заветы родной страны, способ-

ные стать прочными основами нового порядка. Поэтому эта пе-

рестройка только укрепляла авторитет родной старины, поддер-

живала в строителях сознание своих народных сил, питала наци-

ональную самоуверенность. В XVI в. в русском обществе сложил-

ся даже взгляд на объединительницу Русской земли Москву, как

на центр и оплот всего православного Востока. Теперь было

совсем не то: прорывавшаяся во всем несостоятельность сущест-

вующего порядка и неудача попыток его исправления привели к

мысли о недоброкачественности самых оснований этого порядка,

заставляли многих думать, что истощился запас творческих сил

народа и доморощенного разумения, что старина не даст пригод-

ных уроков для настоящего и потому у нее нечего больше учить-

ся, за нее не для чего больше держаться. Тогда и начался глу-

бокий перелом в умах: в московской правительственной среде и

в обществе появляются люди, которых гнетет сомнение, завещала

ли старина всю полноту средств, достаточных для дальнейшего

благополучного существования; они теряют прежнее национальное

самодовольство и начинают оглядываться по сторонам, искать

указаний и уроков у чужих людей, на Западе, все больше убеж-

даясь в его превосходстве и в своей собственной отсталости.

Так, на место падающей веры в родную старину и в силы народа

приходит уныние, недоверие к своим силам, которое широко

растворяет двери иноземному влиянию.

ПОЧЕМУ ОНО НАЧАЛОСЬ В XVII в. Трудно сказать отчего про-

изошла эта разница в ходе явлений между XVI и XVII вв., поче-

му прежде у нас не замечали своей отсталости и не могли пов-

торить созидательного опыта своих близких предков: русские

люди XVII в. что ли казались слабее нервами и скуднее духов-

ными силами по сравнению со своими дедами, людьми XVI и., или

религиозно-нравственная самоуверенность отцов подорвала ду-

ховную энергию детей? Вероятнее всего, разница произошла от-

того, что изменилось наше отношение к западноевропейскому ми-

ру. Там в XVI и XVII вв. на развалинах феодального порядка

создались большие централизованные государства; одновременно

с этим и народный труд вышел из тесной сферы феодального по-

земельного хозяйства, в которую он был насильно заключен

прежде. Благодаря географическим открытиям и техническим

изобретениям ему открылся широкий простор для деятельности, и

он начал усиленно работать на новых поприщах и новым капита-

лом, городским и торгово-промышленным, который вступил в ус-

пешное состязание с капиталом феодальным, землевладельческим.

Оба этих факта, политическая централизация и городской, бур-

жуазный индустриализм, вели за собой значительные успехи, с

одной стороны, в развитии техники административной, финансо-

вой и военной, в устройстве постоянных армий, в новой органи-

зации налогов, в развитии теорий народного и государственного

хозяйства, а с другой - успехи в развитии техники экономичес-

кой, в создании торговых флотов, в развитии фабричной промыш-

ленности, в устройстве торгового сбыта и кредита. Россия не

участвовала во всех этих успехах, тратя свои силы и средства

на внешнюю оборону и на кормление двора, правительства, при-

вилегированных классов с духовенством включительно, ничего не

делавших и неспособных что-либо сделать для экономического и

духовного развития народа. Поэтому в XVII в. она оказалась

более отсталой от Запада, чем была в начале XVI в. Итак, за-

падное влияние вышло из чувства национального бессилия, а ис-

точником этого бессилия была все очевиднее вскрывавшаяся в

войнах, в дипломатических отношениях, в торговом обмене скуд-

ность собственных материальных и духовных средств перед за-

падноевропейскими, что вело к сознанию своей отсталости.

ПОСТЕПЕННОСТЬ ВЛИЯНИЯ. Западное влияние, насколько оно

воспринималось и проводилось правительством, развивалось до-

вольно последовательно, постепенно расширяя поле своего дейс-

твия. Эта последовательность