Античная философия Средневековья

на социальных вопросах, на человеке и на проблемах коммуникации, обучая ораторскому искусству и полити¬ческой деятельности, а также конкретно-научным и философским знаниям. Некоторые софисты обучали приемам и формам убежде¬ния и доказательства независимо от вопроса об истинности дока¬зываемых положений и даже прибегали к нелепым ходам мысли, например: «То, что ты не потерял, ты имеешь; ты не потерял рога, следовательно, ты их имеешь». В своем стремлении к убедитель¬ности, софисты доходили до идеи, что можно, а нередко и нужно, доказать все, что угодно, и также что угодно опровергнуть, в зави¬симости от интереса и обстоятельств, что приводило к безразлич¬ному отношению к истинности в доказательствах и опровержениях. Так складывались приемы мышления, которые стали именоваться софистикой. Софисты как образованные люди прекрасно понима¬ли, что чисто формально можно доказать все. По этому вопросу Платон в своем трактате «Горгии» утверждал, что искусство со¬фистов является более великим благом, чем все другие искусства; оно есть «мастер убеждения: в этом вся его суть и вся забота... Оно обладает способностью убеждать словом и судей в суде... и во вся¬ком ином собрании граждан... а что до нашего дельца, окажется, что не для себя наживает деньги, а для другого и для тебя, владе¬ющего словом и умением убеждать толпу». Отсюда, кстати, и на¬звание сродного с софистическим демагогического типа мышления, ориентированного на угождение публи¬ке, а в дурном смысле—толпе.

Наиболее полно суть воззрений софистов выразил Протагор. Ему принадлежит знаменитое положение: «Человек есть мера всех вещей: существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют». Он говорил об относительности всякого знания, доказывая, что каждому утверждению может быть с рав¬ным основанием противопоставлено противоречащее ему утверж¬дение. Заметим, что Протагор написал законы, определявшие демократический образ правления и обосновал равенство свободных людей.

Диалектика как определенный вид философского мышления впервые в яркой форме является у Гераклита, затем у элеатов, у Горгия она имеет скорее характер отрицательный, только как сред¬ство доказательства или опровержения и притом лишена система¬тичности. Так, Горгий, выводя из общих понятий их конкретные оп¬ределения и указывая на противоречия этих определений, приходит к доказательству несостоятельности самого общего понятия. В своем труде «О природе» Горгий доказывает три положения: что ничего не существует, а если что-нибудь и существует, то оно не¬познаваемо, а если существует и познаваемо, то оно невыразимо и неизъяснимо. В результате он пришел к выводу, что ни о чем нель¬зя сказать достоверно. Мы считали, к примеру, человека хорошим, но когда мы говорим о нем, то он, возможно, уже сделал нечто плохое или даже очень плохое: ведь все быстро меняется! Если тебя спрашивают о чем-либо, вернее будет молчать и лишь указывать пальцем на то, о чем спрашивают: тут не ошибешься. Аристотель писал: «Горгий правильно говорит, что серьезность противников следует убивать шуткой, шутку же — серьезностью».

Продик проявлял исключительный интерес к языку, к назывной (номинативной) функции слов, проблемам семантики и синонимии, т.е. идентификации совпадающих по смыслу слов, правильному употреблению слов. Он составлял этимологические гроздья родст¬венных по значению слов, а также анализировал проблему омони¬мии, т.е. различения смысла графически совпадающих словесных конструкций с помощью соответствующих контекстов, и очень большое внимание уделял правилам спора, приближаясь к анализу проблемы приемов опровержения, что имело огромное значение в дискуссиях.

Посещая занятия софистов, Сократ вступал в дискуссии с мно¬гими из них, но больше всего уделял внимание Продику, считая его своим учителем и особенно внемля тонкости его лингвистических воззрений. Следует отметить, что софисты были первыми препода¬вателями и исследователями искусства слова. Пожалуй, можно сказать, что именно с них начинается философская лингвистика. Им принадлежит заслуга в изучении греческой словесности. Раз объективной истины нет и субъект является мерой всех вещей, тогда есть лишь видимость истины, которую может порождать че¬ловеческое слово и по произволу менять его смысл, делая сильное слабым и, наоборот, черное белым, а белое черным. В связи с этим софисты посчитали словесность чрезвычайно важным объектом осмысления, и слово явилось самостоятельным предметом изуче¬ния. Хотя иные софисты были крупными мыслителями, релятивизм их зачастую вел к субъективизму и скептицизму. Вместе с тем нель¬зя отрицать их несомненной роли в развитии диалектики. Так, ана¬лизируя взгляды Горгия, Г. Гегель пишет: «Софисты, следователь¬но, также и диалектику, всеобщую философию делали предметом своего рассмотрения; они были глубокими мыслителями».

ФИЛОСОФИЯ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Средневековье занимает длительный отрезок истории от распада Римской империи до эпохи Возрождения —почти целое тысячелетие. Ран¬нее средневековье в Европе характеризуется становлением христианства в условиях формирования европейских государств в результате падения Римской империи (5 в.), а зрелое средневековье (начиная с 11 в.) связано со становлением и утверждением феодализма, который в качестве своей мировоззренческой основы использовал развитое христианство. Длитель¬ное время в истории философии господствовало представление, согласно которому между античностью и Новым временем лежит полоса полного за¬стоя философской мысли и вообще какого-то мрака. Этим в значительной степени объясняется тот факт, что не только философская мысль средне¬вековья, но и эпохи Возрождения долго оставалась вне серьезного и объ¬ективного внимания исследователей. А между тем это богатейший период истории духовной культуры, исполненный глубоких поисков и находок в об¬ласти философии.

Религиозная ориентация философских систем средневековья диктовалась основными догматами христианства, среди которых наибольшее значение имели такие, как догмат о личностной форме единого Бога. Разработка этого догмата связана в первую очередь с именем Августина.

Блаженный Августин

Августин (354—430) — выдающийся, можно даже сказать, гени¬альный мыслитель, вписавший заключительные страницы в исто¬рию духовной культуры Рима и всей античности своими многочис¬ленными трудами и заложивший мощный фундамент религиозно-философской мысли средневековья. Он был вдохновителем много¬численных и разнообразных идей и течений в области не только богословия и общей философии, но и научной методологии, эти¬ческих, эстетических и историософских воззрений.

Учение о бытии Августина близко к неоплатонизму. По Авгус¬тину, все сущее, поскольку оно существует и именно потому, что оно существует, есть благо. Зло — не субстанция, а недостаток, порча субстанции, порок и повреждение формы, небытие. Напро¬тив, благо есть субстанция, «форма» со всеми ее элементами: видом, мерой, числом, порядком. Бог есть источник бытия, чистая форма, наивысшая красота, источник блага. Поддержание бытия мира есть постоянное творение его Богом вновь. Если бы творчес¬кая сила Бога прекратилась, мир тотчас же вернулся бы в небытие. Мир один. Признание многих последовательных миров — пустая игра воображения. В мировом порядке всякая вещь имеет свое место. Материя также имеет свое место в строе целого.

Августин считал достойным познания такие объекты, как Бог и душа: бытие Бога возможно вывести из самосознания человека, т.е. путем умопостижения, а бытие вещей — из обобщения опыта. Он анализировал идею Бога в соотношении с человеком, а челове¬ка — в отношении к Богу. Он осуществил тончайший анализ жиз¬ненного пути человека — разработал философскую антропологию. Душа, согласно Августину, — нематериальная субстанция, отлич¬ная от тела, а не простое свойство тела. Она бессмертна. В учении о происхождении человеческих душ Августин колебался между идеей передачи душ родителями вместе с телом и идеей креацио-низма — творения душ новорожденных Богом.

Бог, мир и человек. Мировоззрение Августина глубоко теоцентрично: в центре духовных устремлений — Бог как исходный и конечный пункт размышлений. Проблема Бога и его отношения к миру выступает у Августина как центральная. Креационизм (творе¬ние), сформулированный в Священном Писании, осмысливается и комментируется крупнейшими мыслителями. Как и Плотин, Августин рассматривает Бога как внематериальный Абсолют, соотнесен¬ный с миром и человеком как своим творением. Августин настоя¬тельно противопоставляет свои воззрения всем разновидностям пантеизма, т.е. единства Бога и мира. Бог, по Августину, сверхприроден. Мир, природа и человек, будучи результатом творения Бога, зависят от своего Творца. Если неоплатонизм рассматривал Бога (Абсолют) как безличное существо, как единство всего сущего, то Августин истолковывал Бога как личность, сотворившую все сущее. Августин специально подчеркивал отличие так понимаемого Бога от Судьбы, фортуны, занимавших и занимающих столь боль¬шое место не только в древности, но и по сию пору. Августин все¬мерно подчеркивает абсолютное всемогущество Бога. По Августину, христианский Бог всецело овладел судь¬бой, подчинив ее своей всемогущей воле: она становится промыс¬лом, предопределением его. Утверждая принцип бестелесности Бога, Августин выводит отсюда принцип бесконечности божест¬венного начала. Если Бог, говорит Августин, «отнимет от вещей свою, так сказать, производящую силу, то их так же не будет, как не было прежде, чем они были созданы». Августин писал: «Не мать моя, не кормилицы мои питали меня сосцами своими, но Ты через них подавал мне, младенцу, пишу дет¬скую, по закону природы. Тобою ей предначертанному, и по богат¬ству щедрот Твоих,