Авто- и гетеростереотипы русских и чеченцев

группе.

Лишь начиная с 50-х гг. получила распространение гипо¬теза американского психолога О. Клайнберга о наличии в сте¬реотипе некоего "зерна истины". Теперь уже не вызывает сомнений, что социальные стереотипы вовсе не сводятся к совокупности мифических представлений. Большинство со¬временных исследователей определяют социальный стереотип как oбраз социального объекта, а не просто как мнение об этом объекте, никак не обусловленное объективными ха¬рактеристиками последнего и всецело зависящее от воспри¬нимающего (стереотипизирующего) субъекта. А как отмечал А.Н.Леонтьев, образ может быть более адекватным или ме¬нее адекватным, более или менее полным, иногда даже лож¬ным, но мы всегда его "вычерпываем" из реальности (Леонтьев, 1983, с.255). Так и этнические стереотипы как образы этни¬ческих общностей отражают, пусть и в искаженном или транс¬формированном виде, объективную реальность: свойства двух взаимодействующих групп и отношения между ними.

Итак, этнические стереотипы отражают реальные осо¬бенности стереотипизируемой группы. Считается, что стереотипы более истинны, если существует единодушное, мнение между двумя группами относительно черт третьей. В соответствии с так называемой гипотезой контакта, более глубокие и длительные контакты между группами приводят к более высокому удельному весу реальных черт в их взаим¬ных стереотипах (см. Campbell, 1967). Признаком истинности предлагается считать и согласованность между восприятием группы самой себя и ее восприятием другой группой. Навер¬няка, есть "зерно истины" в том, что американцы конкурент¬ны, патриотичны, независимы и эмоциональны, если эти качества считают "типично американскими" и они сами, и русские испытуемые проведенного Т. Г. Стефаненко совместно с колле¬гами из университета штата Нью-Мексико (США) исследо¬вания. В целом в этом проекте был выявлен достаточно высокий уровень согласия между российскими и американ¬скими студентами при восприятии качеств, присущих аме¬риканцам (см. Stephan et al., 1993).

Кроме того, свойства, приписываемые другим, косвенным образом отражают особенности группы, в которой распростра¬нены стереотипы. Так как другие народы воспринимаются через сравнение с собственным, мексиканцы могут оцени¬вать русских как сдержанных и замкнутых, а шведы как эмо¬циональных и оживленных. Сами русские в нескольких современных исследованиях (Е.Л. Коневой, В.Ф. Петренко)) исследованиях приписывали общительность и раскованность разным народам: американцам, которые далеко не всегда включают эти черты в автостереотип, и финнам, в автостере¬отип которых входят противоположные черты. Вполне веро¬ятно, что русские особо выделяют эти качества у других народов из-за восприятия своих соотечественников как за¬жатых и недостаточно общительных.

То, что реальные межэтнические отношения оказывают влияние на стереотипы, не требует особых доказательств. Именно от характера отношений — сотрудничества или соперничества, доминирования или подчинения — зави¬сят основные "измерения" стереотипов - содержание, направленность (общее измерение благоприятности) и степень благоприятности, и в конечном счете, степень их истинности.

В случае конфликта между группами строятся их полярные образы, когда себе приписываются только позитивные каче¬ства, а "врагам" — противоположные негативные. Такие сте¬реотипы являются эмпирическим индикатором межгрупповой дифференциации в форме противопоставления. Наиболее ярко противопоставление проявляется в феномене неоднократно описанного "зеркального образа", когда члены двух конфлик¬тующих групп приписывают идентичные положительные черты себе, а идентичные пороки — соперникам. Своя группа вос¬принимается как высоко моральная, и ее действия объясня¬ются альтруистическими мотивами, а чужая группа — как "империя зла", преследующая свои эгоистические интересы. Именно этот феномен был обнаружен в период холодной войны во взаимных стереотипах американцев и русских.

Тенденция к межэтническому противопоставлению мо¬жет проявляться и в более сглаженной форме, когда практи¬чески тождественные по смыслу качества оцениваются по-разному в зависимости от того, приписываются ли они своей или чужой группе. Люди выбирают позитивный яр¬лык, когда описывают черту, присущую своей группе, и негативный ярлык — при описании той же черты чужой группы: американцы воспринимают себя как дружелюбных и раскованных, а англичане считают их назойливыми и развязными. И наоборот — англичане полагают, что им при¬сущи сдержанность и уважение прав других людей, а амери¬канцы называют англичан холодными снобами (см. Stephan, Stephan, 1996)1.

Этноцентристские тенденции могут быть сглажены ,еще в большей степени, тогда дифференциация осуществляет¬ся в форме сопоставления двух rpyпп и проявляется через построение взаимодополняющих образов. Достаточно явно выраженной оказалась тенденция к сопоставлению "ти¬пичного американца" и "типичного советского человека" у московских студентов в исследовании, проведенном Т.Г. Стефаненко и др. в 1987 г. В стереотип американца вошли позитивные де¬ловые (деловитость, предприимчивость, трудолюбие, доб¬росовестность, профессиональная компетентность) и коммуникативные (общительность, раскованность) харак¬теристики, а также основные черты "американизма" (стрем¬ление к успеху, индивидуализм, уверенность в себе, высокая самооценка, прагматичность в отношениях, примат мате¬риальных ценностей над духовными, чувство превосход¬ства над другими народами).

Стереотип "типичного советского человека" значительно отличался от этого образа. Объектом восприятия у соотече¬ственников стали прежде всего позитивные гуманистические характеристики: гостеприимство, дружелюбие, гуманность, доброта, отзывчивость. Даже при простом сравнении качеств, составляющих два стереотипа, видно, что они представляют собой взаимодополняющие образы: ни одно из качеств не только не повторяется, но все они принадлежат к разным бинарным оппозициям.

Однако сопоставление своей и чужой групп вовсе не сви¬детельствует о полном отсутствии этноцентризма.

1.4. Этнические стереотипы и механизм стереотипизации.

До сегодняшнего дня в обыденном сознании и в средст¬вах массовой коммуникации о стереотипах весьма распрост¬ранено мнение как об исключительно негативном явлении. Во многом это связано с тем, что в мировой науке чаще всего изучались негативные стереотипы подвергавшихся дис¬криминации этнических меньшинств, например в США афроамериканцев, выходцев из Мексики и Пуэрто-Рико. Отсюда и отождествление стереотипов с когнитивным компонентом предубеждений, а процесса стереотипизации — с "безнравст¬венной формой познания".

Но В.С.Агеев подчеркивал и был совершенно прав, что необходимо "четкое различение между социальными стерео¬типами как социальным явлением и стереотипизацией как психологическим процессом" (Агеев, 1987, с.177). В социаль¬ной психологии последних десятилетий стереотипизация стала рассматриваться как рациональная форма познания, как част¬ный случай более универсального процесса категоризации:

"Действительно, стереотипы — почти неизбежное последствие категоризации. Создавая социальные категории, мы фокусиру¬емся на характеристиках, благодаря которым люди, принадле¬жащие к этой категории, похожи друг на друга и отличаются от других людей" (Stephan, Stephen, 1996, р.7).

Однако стереотипизация не тождественна категоризации. Во-первых, стереотипизация все-таки не абсолютно неизбеж¬ное последствие категоризации: мы можем идентифициро¬вать индивида — на основе объективных свойств — как члена категории, но не приписывать ему ни одного стереотипного качества. Человека могут категоризовать как русского, так как он родился от русских родителей и живет в России, но вос¬принимать нетипичным, "нестереотипным" русским. Во-вто¬рых, следует учитывать, что стереотипизация есть последствие категоризации социальных объектов, которая, по мнению А.Тэшфела, отличается от категоризации объектов физичес¬кого мира воздействием на нее отношений между группами (см. Tajfel, 1981 в). Настаивая на этом, британский исследо¬ватель выделяет социальные функции стереотипизации, не отрицая и "индивидуальных" функции, предложенных еще Липпманом.

Т.Г. Стефаненко в развитие идей, выд¬винутых Тэшфелом, разделила функции стереотипизации на психологические, социально-психологические и социаль¬ные. Объективно необходимыми и полезными психологи¬ческими функциями стереотипизации являются: а) упрощение и систематизация обширной и сложной информа¬ции, получаемой человеком из окружающей среды; б) со¬хранение и защита ценностей индивида. Основные социально-психологические функции стереотипизации — межгрупповая дифференциация — как правило, оценочная в пользу своей группы - и осуществляемое с ее помощью поддержание позитивной групповой идентичности.

Тэшфел выделил две социальные функции стереотипизации: а) объяснение существующих отношений между группа¬ми, в том числе поиск причин сложных и "обычно печальных" социальных событий; б) оправдание существующих межгруп¬повых отношений, например действий, совершаемых или планируемых по отношению к чужим этническим группам. Стефаненко добавила еще одну социальную функцию — сохранения существующих отношений, ведь объяс¬нение и тем более оправдание отношений между группами с помощью стереотипов необходимо прежде всего для сохра¬нения этих отношений. Не случайно, психологический меха¬низм стереотипизации во все времена использовался в различных реакционных политических доктринах, санкцио¬нирующих захват и угнетение народов, для сохранения господства поработителей путем насаждения негативных сте¬реотипов о побежденных и порабощенных.

Иными словами, детерминанту содержательной стороны стереотипов следует искать в факторах социального, а не психологического порядка. И именно враждебные