Махатма Ганди

МАХАТМА ГАНДИ

(МОХАНДАС КАРАМЧАНД)

РЕФЕРАТ

ученика 10-В класса средней школы №6

Шеянова Виктора

г. Сосновый Бор

1999

«Возможно, грядущие поколения не поверят, что такой человек из обычной плоти и крови ходил по этой земле», — сказал Альберт Эйнштейн о Махатме Ганди. История действительно знает немало людей, которые смогли изменить мир. Но лишь немногие из них несли в себе дух, на-столько чужеродный царствующему в этом мире, что казались пришельцами из мира другого.

Первая половина XX века... Вместо царства разума, свободы и спра-ведливости, которого ждали люди XIX века, наступила эпоха невиданного насилия и бессилия.

Циничные или безумные вожди отдают приказы — и миллионы людей с готовностью идут убивать друг друга на мировых войнах. Несколько ав-томатчиков ведут на смерть колонну из тысяч взрослых людей — и никто не пытается сопротивляться. Восторженные толпы приветствуют палачей. Бездумное подчинение, предательство, жестокость становятся высшими добродетелями.

Насилие стало повсеместным и будничным, стало нормой, смяло в че-ловеке веру в собственную значимость, в способность что-либо изме-нить. Людям уже нечего противопоставить произволу, и их бессилие ут-верждает возрастающее могущество насилия.

Как разорвать замкнутый круг насилия и бессилия? Возможна ли те-перь вера в человека и что может стать её основой?

Ответом на эти вопросы стала вся жизнь Махатмы Ганди.

ЮНОСТЬ ГАНДИ

Мохандас Карамчанд Ганди родился 2 октября 1869 г. в одном из ма-леньких княжеств Западной Индии.

Древний род Ганди принадлежал к купеческой касте бания, однако и дед, и отец Ганди были главными министрами небольших княжеств. В се-мье Ганди строго соблюдались религиозные обряды — мать была глубоко верующей. Отец Ганди был почитаем за справедливость и неподкупность и, несмотря на высокий пост, оставался небогатым человеком. Он был противником религиозно-общинных распрей, уважал людей независимо от их религиозной и кастовой принадлежности, что нечасто встречалось в Индии в то время.

Мохандас был самым младшим ребёнком в семье и о своём детстве вспоминал так: «Я был очень робок и избегал общества детей. Единст-венными друзьями были у меня книги и уроки... Я в буквальном смысле слова убегал домой (из школы), так как терпеть не мог с кем-нибудь разговаривать... Кроме того, я был трусом. Я боялся воров, привидений и змей... Темнота приводила меня в ужас... Насколько помню, сам я был не очень хорошего мнения о своих способностях. Я обычно удивлялся, когда получал награды или стипендии. При этом я был крайне самолюбив, малейшее замечание вызывало у меня слезы».

Робкий, застенчивый мальчик отличался недетской твёрдостью и не-зависимостью мысли. Ему было 11 лет, когда он понял, что не может со-гласиться с одной из индийских традиций. Издавна в Индии существовало сословие «неприкасаемых» — людей, выполняющих самую грязную работу. Им запрещалось посещать индуистские храмы, пить воду из одного источ-ника с кастовыми индусами. Они должны были носить на шее колокольчик, предупреждающий об их появлении. Неприкасаемость передавалась от ро-дителей к детям, и покинуть это сословие было невозможно.

Как и всем индийским детям, родители запрещали Мохандасу общаться с «неприкасаемыми». «Я, естественно, подчинялся, но возражал с улыбкой, что неприкасаемость не освящена религией и не может быть освяще-на. Я был очень послушным ребёнком, но, насколько позволяло мне поч-тение к родителям, вступал с ними в спор по этому поводу», — вспоми-нал Ганди. Через много лет именно он сумел убедить индийцев отказать-ся от этого жестокого предрассудка.

Одним из самых сильных потрясений детства стала ранняя по индий-ской традиции женитьба — в 13 лет Мохандаса женили на девочке-ровеснице Кастурбай. К счастью, дети полюбили друг друга, и Кастурбай до конца жизни была другом и помощницей мужа.

В 1888 г. Ганди по совету друзей семьи и родственников решил по-ехать в Англию, чтобы получить серьёзное образование и профессию ад-воката. Это решение вызвало резкий протест старейшин его касты. Рели-гия запрещала покидать Индию, кроме того, старейшины были уверены, что в Европе невозможно жить, не нарушая заветов веры. Ганди не под-чинился их требованиям. За это он был отлучён от касты и не мог боль-ше рассчитывать на её помощь и поддержку.

В Англии он чувствовал себя очень одиноким, всё вокруг было чу-жим. Вместе с тем общение с европейской культурой открыло для него новые горизонты. Он познакомился с буддизмом, был потрясён Новым За-ветом и мечтал объединить индуизм с учениями Будды и Христа.

В 1891 г., получив высшую адвокатскую степень, Ганди возвращается в Индию. Однако надежды родственников на его высокое положение и солидный доход не оправдались. Честность и ответственность Ганди не способствовали его карьере.

Вскоре молодой адвокат принимает предложение индийской торговой фирмы вести её дела в Южной Африке. Его привлекает возможность уви-деть новую страну и приобрести опыт.

ЮЖНАЯ АФРИКА

Отправляясь в 1893 г. в Южную Африку, Ганди не подозревал, что едет навстречу своему подлинному призванию и своей судьбе.

С первых дней пребывания в Южной Африке ему пришлось столкнуться с откровенным расизмом. Его силой выволокли из вагона первого класса, не позволили сесть в дилижанс, где ехали белые;

полицейские сталкивали его на мостовую с тротуаров, предназначав-шихся только для белых. Ганди узнал, что в этой стране унижения и притеснения — судьба всех индийцев (и всех «цветных»), независимо от их образования и статуса.

Немедленно вернуться в Индию? Смириться на время пребывания здесь подобно остальным индийцам?

«Лишения, которым я подвергался, были проявлением серьёзной бо-лезни — расовых предрассудков. Я должен попытаться искоренить этот недуг, насколько возможно, и вынести ради этого все предстоящие лише-ния», — решает Ганди.

Ганди начинает с того, что вырабатывает личные принципы поведения при столкновении с проявлениями расизма. Он решает всякий раз оказы-вать произволу вежливое, но непреклонное сопротивление и никогда не требовать возмездия за оскорбления, касающиеся лично его.

Постепенно Ганди осознаёт, насколько безысходно положение индий-цев в Южной Африке. Возвращение на родину было невозможно: в Индии миллионы таких же безземельных крестьян ежегодно умирали от голода. Здесь они были обречены на нищенскую жизнь в грязных резервациях и на рабский труд; их ежедневно унижали, могли бросить в тюрьму за отказ от работы и безнаказанно избить до смерти. Безысходность порождала покорность и чувство полного бессилия.

Стремление изменить это положение вещей и борьба за права индий-цев становятся основным содержанием жизни Ганди.

В мае 1894 г. Ганди созывает собрание всех индийцев Претории. Впервые в своей жизни он произнёс публичную речь, в которой обрисовал положение индийцев в Трансваале. Он подчеркнул необходимость забыть всякие различия между индийцами разных каст, вероисповеданий и нацио-нальностей и предложил объединиться в ассоциацию, от имени которой можно было бы обращаться к властям по поводу притеснений.

«Я... изъявил готовность отдать этому делу столько времени и сил, сколько смогу... Вскоре в Претории не было ни одного индийца, которо-го бы я не знал и с условиями жизни которого не был бы знаком».

Созданный Индийский конгресс южноафриканской провинции Наталь ставил своей целью, действуя в рамках британского законодательства, добиться равенства прав индийцев и европейцев. Его члены собирали и распространяли информацию о бедственном положении индийцев, обучали грамоте детей и занимались улучшением санитарных условий жизни индий-цев.

Ганди решает остаться в Южной Африке надолго и едет в Индию, что-бы забрать свою семью — Кас-турбай и двоих детей.

В Индии Ганди опубликовал работу о положении индийцев в Южной Аф-рике — «Зелёную брошюру». Её обсуждали в Индии и в Англии, а в Южной Африке власти распространили слухи, что Ганди отзывается о европейцах предвзято и оскорбительно.

Когда два парохода с индийскими переселенцами, на одном из кото-рых был Ганди с семьёй, прибыли в порт Дурбан, белое население было одержимо одной идеей: «Сбросим цветных в море!» Власти предложили пассажирам вернуться обратно, если им дорога жизнь. Индийцы сплоти-лись вокруг Ганди, противостояние длилось 23 дня, пока наконец белые не уступили. Дождавшись, когда все пассажиры и его семья окажутся в безопасности, Ганди один появился на берегу и был сразу же окружён разъярённой толпой белых. Он был зверски избит, и только вмешательст-во отряда полиции предотвратило расправу и спасло его от смерти.

Дело получило широкую огласку, Лондон настаивал на наказании уча-стников избиения. Один из членов правительства Наталя (который сам был организатором расистских митингов и распространял клевету), те-перь пригласил Ганди к себе и заявил, что арестует виновных, если Ганди опознает их. «...Я считаю, что осуждать следует не тех, кто нападал на меня... Осуждать надо их руководителей и, прошу прощения, Вас», — ответил Ганди.

Принципиальный отказ Ганди привлечь к суду людей, напавших на не-го, произвёл сильное впе-| чатление на население Дурбана; у многих теперь он сам и борьба индийцев за свои права вызывали уважение и по-нимание.

Последующие годы стали для Ганди временем углублённого самопозна-ния,