Огарев Н.П

H. П. ОГАРЕВ

Николай Платонович Огарев (1803-1877) - русский публицист. историк, общественный деятель. Родился в дворянской семье. Учился в Московском университете. За связь с ссыльными участниками кружка Сунгурова подвергся первым репрессим, а за пение "Марсельезы" в подъезде Малого театра в 1834 году был арестован и препровожден в тюрьму. Отбывая ссылку в Пензенской губернии и находясь под надзором полиции, добился разрешения для поездки па Кавказ: по дороге туда посетил "опальных" друзей - ссыльнокаторжных А. Лахтина и Н. Сатина; приехав в Пятигорск, завел знакомство с декабристами. В 1838 году после смерти отца неожиданно стал владельцем громадного состояния. Отпустил на волю 1820 крепостных с передачей им земли, лугов, лесов (1846). Имеете с тем пытался воплотить у себя в хозяйстве свои идеи вольного наемного труда, развивая фабричное производство в других своих имениях. За организацию в провинции кружка революционеров арестован и в 1850 году доставлен в Петербург. Обыск позволил властям инкриминировать Огареву листовку "Юрьев день" (автором ее был А. Герцен). В марте 1856 года Огарев уезжает за границу к Герцену, где они начинают издавать "Колокол", "Общее вече". "Полярную звезду", нелегальную литературу разоблачительного содержания. Как поэт Огарев дебютировал в 1840 году и был замечен демократической критикой. Значительным историко-экономическим трудом следует считать цикл его статей "Русский вопрос" (1856-1859). а также "Частные письма об общем вопросе" (1886-1887). Перу Огарева принадлежат литературно-критические статьи, богатая эпистолярия. После очередного отказа Огарева возвратиться в Россию, парь лишил его всех прав состояния. В 1877 году Огарев скончался за границей. Когда весть об этом дошла до крестьян, которых он отпустил па волю. то они учредили в селе Верхнем Белоомуте библиотеку его имени.

СОЧИНЕНИЯ

Письмо из провинции; Русские вопросы; 1-лцс об освобождении крестьян: Удельные крестьяне не освобождены; Памяти художника:

Письма к соотечественнику: Предисловие к сборнику "Русская потаенная литература XIX века": Разбор нового крепостного права: Что нужно народу?: Что надо делать поиску: Ход судеб; Куда и откуда; Ч то надо делать пароду: Расчистка некоторых вопросов; Современное положение России; Частные письма об общем вопросе: Настоящее и ожидания; Благо есть место: Голод п новый год; В намять людям 14 Декабря 1825 года: Памяти Герцена и др./Огарев П.П. Избранные социально-политические и философские произведения: в 2-х IT. М..

Стихотворения: в 2-х тт./Под ред. М. О. Гершензона. М.. 1904:

Избранные произведения в 2-х тт. М.. 1956:

Стихотворения и поэмы М., 1980;

Архив А.Н. и Н. П. Огаревых. М., Л., 1930;

О литературе и искусстве. М.. 1988.

Н. П. Огарев

ГОСУДАРСТВЕННАЯ СОБСТВЕННОСТЬ

Ужас невольно хватает за душу, как только вспомнить правительственный проект насильственной продажи государственным крестьянам, в личную собственность, за деньги, земель, которым они владели общинно даром, и невольно спрашиваешь себя: какое же право имеет правительство продавать народу землю?

...Куда ни взгляни в прошедшее, хотя бы в самую глубокую древность, везде найдешь, что ячейка, из которой развивались государства, - это заселение известной земли каким-нибудь племенем; племя считало эту землю своею собственностью. Далее оно сливалось с другими племенами - или на основании союза (федерации), или потому, что покорялось другому завоевательному племени. Племенное заселение, естественно, тянуло к поземельной собственности общинной потому, что все дело делалось вместе, заселение происходило совокупно. От этого мы встречаем и в европейских государствах - до завоеваний - сельскую землевладельческую общину. Завоевание вносит иной взгляд на поземельную собственность: земли становятся добычею победителей. Владеть обще с побежденными - совершенная невозможность; победителям приходится поделить добычу между собою. Дележ добычи не может быть равен, более сильный пойдет на захват, заявит больше корысти и отстоит ее. Главный вождь возьмет больше и от него до последнего воина пай в добыче пойдет уменьшаясь, но все же дележ произойдет на одном основании: завоеванная земля и побежденные люди сделаются частной собственностью победителей. На этом основании возникла в Европе феодальная поземельная собственность. Завоевателям не нужно было самим пахать; они брали с людей работою, деньгами или произведениями. Их воля, стало - кто больше им посулит работы, денег или произведений, тому они отдадут больше земли во владение. На этом "сновании рушилась в Европе сельская община. Пока побежденные считались рабами, крепостными, победители принуждали их к работе или отбирали произведения и деньги. Но мало-помалу завязывались между победителями и побежденными условия, и, когда рабство и поборы перестали иметь в глазах победителей больше выгоды, чем условленные платы и работы, побежденных лично освободили от рабства и феодальная поземельная собственность стала отдаваться простолюдинам в наем или переходить в их руки по праву купли. Главные вожди - короли - имели поземельную собственность, так же как и подчиненные им феодалы, свою личную, принадлежащую им не по королевскому чину, а по праву родовому, наследственному, от прадеда-завоевателя. Когда королевская власть усилилась, короли стали брать себе вымороченные феодальные поместья или отбирать по суду, в силу наказания. Таким образом королевская поземельная собственность расширялась, но никогда не достигал до совершенного уничтожения права - сперва частной феодальной собственности, а потом, когда феодальные поместья распродались, то вообще частной поземельной собственности.

В Англии феодальная собственность и не распродалась, а сохранилась в роде, по исключительному праву старшего сына на поземельное наследство; но продажа феодальных земель заменилась отдачею в долгосрочные наймы. На европейском материке феодальная поземельная собственность, дробимая по наследству, только случайно долею осталась в роде, большею частью перешла в руки богатых простолюдинов или размельчалась на совершенно дробные лоскуты личной крестьянской собственности и все же сложилась в частную поземельную собственность, а не в государственную. Государственной поземельной собственностью остались только исключительные земли, предназначенные для особых общественных нужд, как то: для ссылки преступников, для общественных и военных зданий и заведений и т.д. И то еще понятие, что это собственность государственная, общественная, а не королевская, возникло с упадком самодержавной королевской власти, после революций, с преобладанием представительных законодательных собраний. Чем сильнее и прочнее устанавливались представительные правления, тем яснее разграничивалась родовая, частная собственность королей от государственной собственности, так что, например, в Англии смешение этих двух вещей уже совершенно невозможно, невозможно даже в современной Франции, а в Германии еще возможно.

Во все продолжение многовекового развития общественной жизни из двух составных племен - завоеванного и завоевавшего, - кроме определения частной поземельной собственности, развивались и учреждения по всем другим общественным потребностям, и вместе с тем составное племя резко разграничивалось от других составных племен долею чуждых ему по происхождению, а потому чуждых и по языку, чуждых по обычаю и большей частью не только чуждых, но и враждебных, так что, кроме внутренней особенности склада, каждое составное племя обозначалось внешними поземельными границами. Войны изменяли границы; завоеванное примыкало к завоевавшему составу племени и входило в его границу. Из этого составилось понятие национальности, которое обозначало единство коренного составного племени, и понятие государства, которое обозначало единство всего находящегося в границах, отделяющих владения этой нации от владений других наций. Чем больше вновь присовокупленные (присоединившиеся или завоеванные) нации или провинции поглощались коренной нацией, сливались с нею в обычаях, подчинялись одним законам и одному правительству, тем больше в понятии государства выражался весь внутренний склад общественной национальной жизни, заключенной в известных географических пределах. Племенное и областное (провинциальное) различие уступало место понятию государства и государственного единства. А все же из этого не вырабатывалось понятие государственной поземельной собственности; земля принадлежала такому-то государству только в противоположность другому, чужому государству, а внутри поземельная собственность оставалась частною, равно для коренной нации и для вновь присоединенных областей, кроме земель, предназначенных для исключительных общественных целей. Государство имело право не на собственность, а на налог, который из простой дани, платимой побежденными победителю, пока племенное различие было еще резко, пришел - когда племенное различие потонуло в единстве национальности - к своему естественному значению, к значению отдачи доли частного дохода на общественные нужды.

Очевидно, государство - отвлеченное историко-географическое понятие, которого живая действительность, живое тело - это нация, ее внутренний склад и ее поземельные владения до границы. Как отвлеченное понятие, оно могло приспосабливаться ко всяким обстоятельствам и ко всякому взгляду на вещи. Отвлеченное понятие всегда представляет человеку страшное удобство нечаянно или намеренно лгать против действительности или правды. Отвлеченное понятие можно потянуть в ту или другую сторону, куда угодно, и оно тотчас приладится, с виду будто и складно; кажется, вот человек дошел до понимания чего-то живого, в самом деле сущего, а выходит, что он дошел только до отвлеченного понятия, помял его как резиновую игрушку, и вышла такая или иная фигура, смотря но его желанию, а живое тело и живая правда остались в стороне.