Первозвери

Утконос

В ноябре 1797 года какой-то любознательный европеец, пересе¬лившийся в Австралию, в штате Новый Южный Уэльс поймал нео¬бычного зверя. Зверь этот так поразил переселенца, что он решил отпра-вить шкуру в Англию — пусть, мол, ученые мужи разберутся, что это за существо. Но ученые англичане не захотели разбираться: едва взглянув на присланную шкуру, они сразу решили, что перед ними — подделка. Ученые прошлого были людьми искушенными: многие десятилетия вся-ческие шарлатаны «создавали» самых нео¬бычных животных, соединяя воедино различные части млекопита¬ющих, рыб, птиц, земноводных или пресмыкающихся. Таинствен¬ные «морские монахи» и «василиски», «морские девы» и прочие чу¬дища, имеющие, например, рыбий хвост и птичью голову или зме¬иное туловище, множество ног, крылья и так да-лее, демонстрирова¬лись на ярмарках и даже попадали иногда в научную литературу то¬го времени.

И не удивительно поэтому, что, получив шкуру из Австралии, анг-личане приняли ее за подделку. Известный английский анатом Роберт Кнокс писал впоследствии, что «ученые склонны были за¬числить это редкое произведение природы в один разряд с восточ¬ными «русалками» и другими самоделками подобного рода».

В самом деле, может ли существовать зверь с птичьей головой? Од-нако через какое-то время известный в Англии зоолог Джордж Шоу, изу-чив посылку из Австралии, пришел к выводу, что шкура — не подделка. Проверка других зоологов подтвердила вывод Шоу — и ученый мир вы-нужден был признать существование необычного животного. И только через пять лет после того, как европейцы по¬лучили шкуру, зверь этот был описан и узаконен как животное-ам¬фибия из «рода кротов» (утиный клюв ему «простили» — что оставалось делать?). Но когда зверь получил при-знание и даже научное имя, в Англию были доставлены уже не шкуры, а сами зверьки. И тут выяснилось, что у самки нет молочных желез. Значит, она не выкармливает детенышей молоком и не может быть отнесена к млекопитающим. Тем более что, в отличие от млекопитающих, это жи-вотное, как оказалось, имеет клоаку, подобную птицам. В таком случае это не зверь с птичьим клювом, а птица в звериной шкуре?!

Четверть века ученые не могли решить, куда отнести это живо¬тное— к птицам, зверям, пресмыкающимся или ни к тем, ни к другим, ни к третьим. Крупнейшие ученые того времени — фран¬цузы Жорж Кювье, Этьен и Исидор Сент-Илеры (отец и сын), анг¬личане Эдвард Хоум, Джон Джемиссон и Ричард Оуэн, немцы Иоган Блуменбах и Лоренц Окен и многие другие включились в жаркий спор. Он продолжался и тогда, когда в 1824 году у «спор¬ных» животных были все-таки найдены молочные же-лезы (против¬ники признания утконосов млекопитающими объявили, что это не молочные, а мускусные или жировые железы). Спор вспыхнул с новой силой, когда в 1829 году были обнаружены в норах утконоса яйца (сторонники версии «утконос — млекопитающее» утверждали, что это яйца черепахи, случайно попавшие в нору к зверю).

Сменялись поколения ученых, а спор продолжался. Но истина рано или поздно должна была восторжествовать. И она восторжест¬вовала. Из-вестен день, когда это произошло: 2 сентября 1884 года. Этот день можно считать днем «научного рождения» утконосов.

2 сентября 1884 года в городе Монреале (Канада) проходило со¬брание Британской научной ассоциации. И вот прямо в президиум собра-ния поступила телеграмма из Австралии от известного учено¬го Колдуэл-ла. Он сообщал, что собственными глазами видел, как утконосы отклады-вают яйца. (То, что они выкармливают детены¬шей молоком, было дока-зано раньше.)

Итак, яйцекладущее, однопроходное, с птичьим клювом (все, как у птиц!) — и тем не менее млекопитающее!

Что же из себя представляет это необычное существо?

Начнем с клюва: он первый бросается в глаза и он первый ввел в за-блуждение ученых. Да, клюв действительно есть. Но на птичий он похож лишь внешне: у птиц клюв твердый, крепкий, у утконоса он мягкий, по-крытый эластичной кожей, которая натянута на две тонкие, длинные, ду-гообразные косточки. В общем, это не клюв, а скорее нос в форме клюва. На коже клюва находится много нерв¬ных окончаний, играющих очень важную роль в жизни утконоса:

они помогают зверю ориентироваться и находить еду в воде. Роясь в придонном иле, утконос отыскивает там моллюсков, рачков, ли¬чинок на-секомых. Набрав достаточно пищи, утконос поднимается на поверхность и, лежа неподвижно на воде, перетирает добычу твердыми роговыми краями клюва.

Кормится утконос лишь рано утром или поздно вечером, но ра¬ботает в это время очень активно: ведь за день утконос съедает столько пищи, сколько весит сам!

Плавают утконосы прекрасно, причем «веслами» им служат не зад-ние лапы, как у всех ведущих полуводный образ жизни млеко¬питающих, а передние. Как и положено, на лапах-«веслах» имеются перепонки. Но у утконосов они не между пальцами, а на ладошках. В воде перепонки рас-пускаются широким веером и помогают пла¬вать, на суше «веер» склады-вается — перепонки подгибаются и не мешают ходить.

Кроме перепонок, на передних лапах утконосов имеются острые и крепкие когти, с помощью которых звери неподалеку от воды ус¬траивают себе в земле норы. Правда, нора эта небольшая, неглубо¬кая и на ее уст-ройство утконос много сил не тратит. Но раз в году — накануне появле-ния потомства — утконос (точнее, утконосиха) на¬чинает трудиться по-настоящему: нору вырывает длиной в 5 — 6 (но бывает и в 10 и более) метров, причем нора имеет целый ряд отнорков и заканчивается специ-альной камерой. В эту камеру утко¬нос притаскивает собранные в воде ветки, водоросли, листья. (Лю¬бопытно, что транспортирует он все это, прижав хвостом к животу.) В гнезде утконос перебирает свою добычу, перетирая клювом все твердые частички, чтоб подстилка стала как можно мягче.

Когда приготовления закончены, утконосиха закупоривает входные отверстия толстыми земляными пробками и откладывает 2 (реже 1—3) маленьких (менее 2 сантиметров в диаметре) яичка, покрытых не скорлу-пой, как у птиц, а пленкой из рогового вещест¬ва, как у некоторых пре-смыкающихся. Затем самка сворачивается клубком вокруг кладки и в те-чение 7—10 дней обогревает свое буду¬щее потомство, по сути дела, на-сиживает яйца, не оставляя их ни на минуту. И так же в течение месяца не оставляет она появившихся на свет крошечных (они меньше 3 сантимет-ров в длину) слепых и голеньких детенышей. Пройдет, по крайней мере, недели четыре, прежде чем мамаша рискнет хоть ненадолго оставить их. Потом ут¬коносиха станет отлучаться чаще и на более продолжительное вре¬мя, а молодые утконосы начнут вылезать из норы, лишь когда им ис-полнится месяца четыре. К этому времени они уже достигают 30-сантиметровой длины, хотя и продолжают питаться материн¬ским моло-ком.

Молока у утконоса много. Но молочные железы у этих живо¬тных развиваются лишь тогда, когда утконосы откладывают яички. В осталь-ное время железы очень малы и совершенно незаметны.

Нет у утконосов и сосков. Во время кормления мамаша ложится на спину, а утконосики вскарабкиваются на родительницу и начи¬нают слег-ка нажимать на голые участки кожи — так называемое млечное поле. На этом млечном поле находятся очень крупные по¬ры, и сквозь них, как сквозь ситечко, выступают капельки молока, которые и слизывают ма-лыши.

Утконосов в зоопарках очень мало, а наблюдать за ними в при¬роде крайне трудно: они пугливы, при малейшем подозрительном звуке не-медленно прячутся в зарослях или опускаются на дно (обычно утконосы остаются под водой не больше минуты, но при испуге могут не подни-маться на поверхность и 5 минут). Поэтому людям далеко еще не все из-вестно об утконосах.

Ехидна

Внешне и по некоторым повадкам зверек этот похож на нашего всем известного ежа: у зверька острые и твердые иглы, при опасно¬сти он свер-тывается в клубок, как и еж, он плохо видит, но обладает прекрасным слухом и обонянием. И все-таки и ехидна, и еж состо¬ят в таком отдален-ном родстве, которое только возможно для су¬ществ, принадлежащих к одному классу. Если же говорить о бли¬жайших родственниках ехидны, то ее двоюродным братом можно назвать утконоса.

По странной случайности это было установлено в тот же самый день, когда было доказано, что утконос — яйцекладущее млекопи¬тающее. Именно в этот день, 2 сентября 1884 года, известный не¬мецкий ученый Вильгельм Гааке, изучая в Австралии ехидн, обна¬ружил у них сумку на брюшке, а в сумке — яйцо! Еще одно яйце¬носное млекопитающее! Это тоже была сенсация, хотя и не такая, какую произвел утконос.

Ехидна почему-то вообще интересовала людей меньше, чем ут¬конос. Даже отнеслись к ней с некоторой небрежностью и имя дали со-вершенно неподходящее. Ехиднами в Древней Греции называли гадюк, затем — видимо, по ассоциации со змеями — это имя (на¬учное) получил один из видов угря. И вдруг совершенно безобид¬ный зверь тоже получает имя ядовитой змеи! У ехидн, как и у утко¬носов, самцы имеют на перед-них ногах шпоры, но звери никогда не пользуются этим оружием. Защи-щаются ехидны иначе — свертываются в клубок, выставляют длинные, до 6 сантиметров, острые и твердые иглы. Иногда ехидна сильными пе-редними лапами быстро вырывает небольшую наклонную ямку, куда за-совывает голову и переднюю часть туловища, обращая в сторону врага спину со вздыбленными иглами. Если же враг, почему-либо не убояв-шийся этих колючек, попытается извлечь ехидну из земли, ему придется затратить очень много усилий: этот зверек обладает большой си¬лой. В природе врагов у ехидны практически нет, люди же пресле¬дуют ее крайне редко: шкура ехидны ценности не представляет, мя¬со употребляют лишь местные жители, да и то не считают его пер¬восортным. Поэтому ехидна не пуглива. Однако увидеть ее нелегко:

ехидна активна в темное время суток, хотя может отыскивать добы¬чу еще и до захода солнца, и после его восхода.

В отличие от утконоса,