Австралия как перспективный регион развития международного туризма

Порт-Артуре на Тасмании. В период между 1788 и 1868 годами из мет¬рополии было отправлено в австралийскую ссылку сто шестьдесят тысяч чело¬век, пятая часть которых были женщины. В своей массе ссыльные поселения состояли из уголовников, но среди ирландцев, например,

были и политза¬ключенные. Колонии были раздираемы теми же про¬тиворечиями и конфликта¬ми, что и само британское общество, и, казалось, обре¬чены на исчезновение. Но свершилось чудо. Эта гре¬мучая людская смесь из ка¬торжников, забытых сол¬дат, отверженных золото¬искателей и ирландских бунтарей переплавилась и стала единой нацией, соз¬давшей сильное и процве¬тающее государство. С са¬мого начала освоение ав¬стралийского континента шло непросто. Этому спо¬собствовали многие причи¬ны: засилье криминального элемента среди поселен¬цев, недостаток женского пола, поголовный алкого¬лизм, противостояние жи¬телей целинной глубинки, считавших себя истинны¬ми австралийцами, и горо¬жан - сторонников Бри¬танской короны. Но имен¬но взаимовыручка и воля позволили первым посе¬ленцам выстоять перед ли¬цом суровых обстоятельств. Страна, которую им выпа¬ло осваивать, была засуш¬ливой, опасной, непознан¬ной и необъятной. Чувство локтя стало залогом выжи¬вания. Так родилось брат¬ство покорителей буша, ко¬торое сыграло большую роль в истории страны. Они называли друг друга не иначе как приятелями, не чурались никакой рабо¬ты, создали свои понятия о равенстве и собственный жизненный уклад. Знаме¬нитая сплоченность авст¬ралийцев сохранилась до наших дней в современном профсоюзном движении.

Первая железная дорога континента

В середине прошлого века в Австралию хлынули толпы авантюристов со всего света, услышав об открытых там ме¬сторождениях золота. Еже¬дневно до тысячи человек выгружались в порту Мель¬бурна и по специально по¬строенной железнодорожной ветке добирались до города.

Тяжелая жизнь семей углекопов

Эта убогая шахтерская хижина в Литгоу-Бэлли в ста шестидесяти километрах от Сиднея дает наглядное представление об условиях существования первых поселенцев. Глиняная печь (справа на снимке) стоит на улице, чтобы огонь не спалил неказистое жилище.

Женщины должны были корчевать пни

С самого начала колониза¬ции в австралийском общест¬ве существовало как бы два отдельных мира - мир бога¬тых, старавшихся возродить здесь уклад жизни старой доброй Англии, и простого лю¬да, осваивавшего целинные земли, где женщины работа¬ли наравне с мужчинами.

Культура Австралии

Долгие годы культура Австралии была обособлена от мировой и как бы испытывала комплекс непол¬ноценности. Сегодня она уже не стесняется своей самобытности

В Австралии приро¬ды, кажется, боль¬ше, чем культуры. Да и сами “оззи” больше известны в мире как любители спорта, не¬жели почитатели изящ¬ных искусств. На фоне дру¬гих континентов еще не¬сколько десятилетий назад Австралия в культурном плане выглядела эдаким бедным родственником. Однако в последнее время положение изменилось, и теперь страна совсем не по¬хожа на культурное захо¬лустье. Достаточно назвать имена Патрика Уайта, ла¬уреата Нобелевской пре¬мии по литературе 1973 го¬да, лауреатов Букеровской премии писателей Томаса Киниэлли (автора “Списка Шиндлера”) и Питера Кэ-ри. Широко известны в ми¬ре кинорежиссеры Питер Уэйр (“Общество мертвых поэтов”) и Джордж Мил¬лер (“Безумный Макс”), звезды киноэкрана Николь Кидман, Оливия Ньютон-Джон, Мел Гибсон, певица Джоан Сазерленд, Питер Гаррет и его ансамбль “Midnight Oil”. Фильм Бэза Лурманна “Только в танцевальном зале” получил на Канн¬ском фестивале в 1992 году приз, присуждаемый моло¬дым кинематографистам, а блокбастеры “Безумный Макс” и “Крокодил Данди” с успехом прошли во мно¬гих странах мира. Аван¬тюрные телесериалы, та¬кие, как “Возвращение и Эдем” и “Феникс”, появи¬лись и на российском экра¬не. За два с небольшим сто¬летия было совсем непро¬сто создать новую самобыт¬ную культуру, которая бы оказалась способной кон¬курировать с шедеврами европейских мастерен. Для австралийского искусства прошлого века были хара¬ктерны ностальгические мотивы. Стиль первых жи¬вописцев оставался евро¬пейским: на полотнах Бювело, фон Герарда и других художников Австралия предстает страной, напо¬минающей Старый Свет. И лишь с образованием в 1880 году “Гейдельбергской школы” (по наименованию) пригорода Мельбурна), к которой принадлежали Том Робертс, Фредерик Мак-Каббин, Артур Стритон и Чарльз Кондер, в живописи начинают про¬являться оригинальные тенденции. Становление литературы шло по такому же пути. Тематика и стиль первых писателей были проникнуты колониаль¬ным духом. Но в восьмиде¬сятых годах XIX века и здесь происходит перелом, связанный с такими проза¬иками, как Генри Лоусон, “Банджо” Патерсон и Джо¬зеф Ферфи, освободивши¬мися от британских клише. С течением времени авст¬ралийское искусство при¬обрело силу, самобытность и многообразие, сочетая в себе традиции европей¬ской, американской, абори¬генной и восточной куль¬тур. Именно аборигенам, культура которых имеет по-настоящему гипнотическое

воздействие, австра¬лийское искусство обязано своим неповторимым коло¬ритом. До недавнего вре¬мени картины аборигенов были почти неизвестны в мире. Лишь редкие специ¬алисты изучали эту древ¬нейшую живую художест¬венную традицию. Дело сдерживалось и тем, что ху¬дожники-аборигены всегда пользовались только при¬родными пигментами и рисовали на естественных поверхностях: камнях, ко¬ре деревьев, скалах. Те¬перь, сохраняя стилистиче¬ские особенности, абориге¬ны взялись за холсты и краски. А их произведе¬ния, помещавшиеся ранее в этнографических отделах музеев, переходят в кар¬тинные галереи и демонст¬рируются на выставках за рубежом. Аборигены созда¬ют романы (Мудруру Ньонган, Салли Морган), пробу¬ют себя в театре (Джек Дейвис), поэзии (Уджеру), музыке (Арчи Роуч), кино (Дэвид Галпилил, Трейси Моффэт). После создания Национальной ассоциации содействия развитию ис¬кусств появились самобыт¬ные театральные труппы, такие, как “Бангарра” и те¬атр танца “Тьяпукай”, рок-группа “Йоту Йинди”, со¬четающая традиционную музыку и новейшие музы¬кальные стили.

Сталкиваясь с укладом жизни аборигенов, цивилизация, которой мы так гордимся, порождает все новые и новые конфликты

Чета пожилых або¬ригенов покинула свой дом в Сиднее и ушла на север, сказав соседям, что хочет провести отпуск так, как жили их предки. Это вос¬приняли как причуду, но через несколько недель га¬зеты запестрели сообщени¬ями о пропавших. В воздух были подняты полицей¬ские вертолеты. После дол¬гих поисков супруги были найдены в пустыне, спя¬щими на земле у костра. Все это время они пита¬лись ящерицами и змеями. На попытку полиции увез¬ти их домой ответили отка¬зом и даже пригрозили подать в суд за вторжение в частную жизнь.

Городок Алис-Спринге в центре Австралии считает¬ся столицей аборигенных территорий — мест их тра¬диционного проживания, где запрещено любое вме¬шательство в естественный ритм природы. В сотне ки¬лометров возвышается за¬гадочный Улуру - огром¬ный, будто упавший с неба камень-великан. На рас¬свете он черный, днем баг¬ровый, вечером кроваво-красный. Весь испещрен рисунками. Одним сотни лет, другим - тысячи. Это священное место абориге¬нов, верящих, что отсюда произошел мир и они сами.

Лег кие домики, построенные государством, нередко пус¬туют, потому что абориге¬ны отказываются в них по¬селяться, предпочитая тра¬диционный образ жизни -под открытым небом. Но цивилизация наступает. В каждом поселке супермар¬кет, а рядом можно уви¬деть, как жарят на костре убитого кенгуру. Хотя сего¬дня это уже редкость.

Взаимоотношения меж¬ду аборигенами и государ¬ством запутанные. Два ве¬ка назад на них охотились, как на зверей, и теперь у властей комплекс — не дай Бог обвинят в ущемлении прав. А еще в недалеком прошлом государство сиëой отбирало у аборигенов детей - чтобы дать им обра¬зование. К счастью, отказа¬лись от этого варварства.

Каждый абориген полу¬чает ежемесячное пособие в несколько сотен долла¬ров. Увы, учитывая склон¬ность к созерцательному образу жизни, эта субсидия порой не стимулирует по¬требности трудиться и по¬ощряет заимствованную у нас любовь к алкоголю.

Любое недовольство аборигенов восприни¬мается правительством бо¬лезненно, и власти готовы идти на уступки, чтобы его погасить. Это приучает на¬род к капризности, ощуще¬нию своей исключительно¬сти, “качанию прав”, чем нередко пользуются оппо¬зиционные политики. Сей¬час, например, началось движение за то, чтобы бе¬лые выплатили “контрибу¬цию”: поселки или фермы, расположенные на землях традиционного прожива¬ния аборигенов, должны выплатить “отступные” -по несколько сотен тысяч долларов за гектар. Это возмущает белых, которые требуют “равные права”. Но простые аборигены в этих политических играх почти не замешаны. Их от¬ношения с белыми в рай¬онах совместного прожива¬ния чаще всего дружеские.

После второй мировой войны в далекие районы Австралии приехало нема¬ло людей из Европы. Од¬ни за счастьем, другие — по¬дальше от своих тотали¬тарных режимов, третьи скрывались от правосудия. Женщины неохотно следовали за ними в эти нелег¬кие для жизни края, так что женились на местных. Отсюда много смешанных браков — с поляками, нем¬цами, чехами, югославами.

Не все аборигены живут на северных территориях, около четверти - в боль¬ших городах. На севере их основные занятия - уход за скотом, охота, работа на крокодильих фермах. Много самобытных художни¬ков, пишущих на коре. В городе круг занятий сужа¬ется. Конечно, есть чинов¬ники, рабочие, люди с выс¬шим образованием и даже несколько поэтов и писате¬лей, но это пока единицы. Город продолжает действо¬вать на них разрушающе. В отдаленных районах еще можно увидеть