Владимир Жириновский - enfant terrible русской политики

инь-янь, смерть-жизнь - которая является системообразующей для мифологического сознания и которая в его личной мифологии выступает в ипостаси Север-Юг (ср.у Зюганова: добро-зло). По Жириновскому, Север и Юг - это две половинки одного целого, ныне находящиеся во вражде. Только союз этих двух половинок может привести к синтезу и создать идеальную Россию как часть идеального мира, в котором эти две противоположности гармонически объединятся. Подчеркнем, что, хотя Север и Юг - это метафизические понятия, они воспринимаются в первую очередь пространственно, географически, их можно найти и указать на карте. Миф Жириновского очень конкретен в своей географической привязке. Россия в ее нынешнем состоянии - это Север, отделенный от своего Юга; в этом и состоит причина всех ее бед. Жириновский пишет про это так: "Мы задвигаем Россию в тундру, где могут быть только минеральные ресурсы (север отождествляется со смертью.), где ничто не может жить и развиваться. Развитие цивилизации всегда начиналось на юге. На Север люди продвигались, поскольку их было очень много, они скапливались на юге и движение развивалось в разных направлениях, люди еще не осознавали, что они уходят от лучших мест. Они уходили в поисках пищи. Сегодня же мы сами себя без какой-либо необходимости можем загнать в нежизнеспособные регионы и погубить себя окончательно" Таким образом, он воспринимает Юг как колыбель цивилизаций (животворящее тепло). В идеале Юг должен стать новым Эдемом, местом блаженной праздности: "Чтобы там на берегах Индийского океана и Средиземного моря были базы отдыха, лагеря для молодежи, санатории, профилактории. Огромные пространства можно освоить для отдыха. Весь юг мог бы стать сплошной зоной санаториев, домов отдыха для промышленного севера и для людей всех национальностей". Но для этого его нужно трансформировать в горниле войны, ибо сейчас Юг неспокоен. Как видно из приведенной выше цитаты, Север и Юг у Жириновского противопоставлены, в частности, как цивилизация ("промышленный север") и природа (в своей материнской, животворящей ипостаси; "райский сад" Юга). Но в своем нынешнем, недолжном состоянии Север - это цивилизация, оторванная от природы, а Юг - нецивилизованнная, пребывающая в состоянии первобытного хаоса природа. Север нуждается в свете, тепле и плодородии Юга; но и Югу необходима структурированность, жесткая рамка, которую может привести только Север. "Мы стоим на юге, но он рыхлый, он огнедышащий, он бунтующий. Потому что сзади опять наседают племена." Это "племена" (одно из любимых слов Жириновского) не случайно; в его мифологии, на Юге древние, архаические, плохо структурированные группы людей выходят из жерла вулкана, который символизирует порождающее лоно, и , с одной стороны, волнами накатываются на Север, с другой - истощают друг друга в бесконечных и бессмысленных схватках. На Юге есть войны, но нет истории в смысле развития, прогресса; время там как будто застыло. "На таджиков (наседают) - афганские (племена), на туркмен - иранские, на Северный Азербайджан - Южный Азербайджан. Армению сжимает Азербайджан с одной стороны. Грузию сжимают Осетия и Абхазия. Все это - не стабильно. Все это - в состоянии открытой войны, враждебности. И поскольку эти народы часто воевали, у них уже - кровная месть, они уже не могут успокоиться, они будут воевать всегда". Таким образом, Юг - это котел племен, внутри которого происходят бесконечные войны, которые время от времени выплескиваются из него и долетают до Севера. Юг по Жириновскому - это некоторая обособленная, потусторонняя относительно его, северянина, реальность. Например, он пишет: "Мир устал от того, что в воздух поднимаются самолеты, взмывают ракеты, что-то взрывается" Если следовать за синтаксисом автора, то получается, что, по Жириновскому, Юг не является частью мира, это некоторое таинственное, заколдованное место за его границами, где властвует хаос (взрывы, ракеты). При сопоставлении с мотивом подземного огня возникает сильное впечатление, что Юг у Жириновского как-то соотносится не только с плодородным лоном (светлая сторона), но и с преисподней (темная сторона). Юг - это место, откуда исходит опасность, именно там рождается зло. "Беды для России всегда приходили и будут приходить с юга. Вся коррупция началась на юге, когда Сталин создал благоприятные условия для родной Грузии. 30 лет этот деспот управлял Россией. И за это время Грузия извратилась (бесовские козни), была поражена коррупцией, которая распространилась на Армению, на Азербайджан. А потом эта гадость перекинулась на Восток, в Среднюю Азию, поползла наверх (Север и Юг для Жириновского - человека с развитым пространственным воображением и, как он сам пишет, любителя географии - это верх и низ - и в метафорическом, и в буквальном смысле: верх и низ географической карты. ), и в конце концов охватила всю страну". Вспомним любимую Блоком цитату: "Выпросил у Бога светлую Россию Сатана". У Жириновского примерно то же самое, правда, в Бога он не верит, а вот в черта верит. Из ада-Грузии появился бес-Сталин и установил на Севере свою тлетворное владычество. И после смерти Сталина Юг (в широком смысле) - это место, откуда начнется третья мировая война, она же последняя война, она же - конец света, финальная битва с силами ада, то есть юга. Но Юг Жириновского - это не абсолютное зло Зюганова, а необходимый элемент баланса. Речь не идет о его уничтожении или покорении; его нужно "успокоить". Ведь от того, что сейчас не обуздана адская часть натуры Юга, плохо прежде всего населяющим его "племенам": Юг "в огне", "все в крови, в трупах, вырезают целые семьи, целые народы ... Если мы (Россия ) не успокоим этот регион, то волнения, коррупция, болезни, войны поднимутся еще выше и захватят Россию." Рецепт "успокоения" Юга и спасения России (Севера) по Жириновскому - это распространение России на географический Юг вплоть до естественных - морских - границ, то есть интеграция двух членов оппозиции в единое целое. Способ - военная операция; холодный, технократический, интеллектуальный Север-анимус подчиняет себе жаркую, нецивилизованную, стихию - аниму Юга. При этом, успокаивая Юг, Север трансформируется сам. Жириновский пишет: "Как я мечтаю, чтобы русские солдаты омыли свои ноги (амбивалентный жест завоевания- примирения. ) теплой водой Индийского океана и навсегда ("навсегда", потому что с момента "успокоения" Юга наступает конец времен, и воцаряется вечное тепло.) перешли на летнюю форму одежды. Легкие ботинки, легкие брюки, гимнастерки с короткими рукавами, без галстука, с открытым воротом, легкие пилотки (мотив легкости, освобождения от земной тяжести.) И маленький современный русский автомат (знак власти и принадлежности к индустриальному Северу.), выпускаемый Ижевским заводом." Жириновский прямо говорит о том, что в результате предлагаемого им ритуального очищения - броска на Юг и омовения в водах священного Индийского океана - предполагается возрождение России, русских и, в частности армии: "Это будет способ выживания нации в целом, это будет основанием для возрождения российской армии. Новые вооруженные силы могут возродиться только в результате боевой операции. Армия не может крепнуть в военкоматах и казармах. Ей нужна цель, задача. ... Сегодня должна возродиться российская армия, если покончит с боевиками в Средней Азии, на Кавказе, в Молдавии, совершит операцию по установке новых границ России в южном направлении". Кстати, Индия в текстах Жириновского появляется не случайно; это не вполне географическая Республика Индия, а скорее сказочная Индия русского фольклора, помноженная на "Индию духа" Цветаевой и Индию - душу мира Рерихов. Юг Жириновского амбивалентен, он одновременно отталкивает и притягивает; это и рай, и ад. Юг занимает его мысли гораздо в большей степени, чем Север. Причина, видимо, в том, что Север - технологичен, а Юг - мифологичен, Север - это наличная Россия, а Юг - это фантастическое переплетение разных архаических и экзотических традиций. Как мы помним, Жириновский не описывает собственного преображения - он просто фиксирует результат: был научный сотрудник средних лет - стал лидер крупной политической партии с президентскими амбициями. Точно так же и здесь: он практически не описывает сам "последний бросок на юг", зато подробно останавливается на результате. В результате новая, геополитически гармоничная Россия почти сразу превратится в земной рай. Правда, в одном месте Жириновский упоминает о "трудностях переходного периода" (мотив жертвы, необходимой для того, чтобы очищение совершилось): "Россия обогатится. И на наших заводах всегда будет достаточно рабочих рук, на Севере и в Сибири, потому что население будет мигрировать с юга на север в поисках работы. Часть населения, к сожалению, погибнет (это и есть искупительная жертва.), потому что юг не имеет сейчас достаточно лекарств и уровня культуры. Поэтому будет происходить естественное выживание, ассимиляция, приспособление. Это естественный процесс. Но экономика станет здоровой, потому что промышленный Север поставит продукцию для юга, а на юге традиционно будут развиваться продовольственная и легкая промышленность. В этом тексте нагнетаются два признака будущей утопической России: естественность и традиционность. Жириновский, несмотря на относительную редкость обращений к историческому прошлому, конечно, не авангардист, а, напротив, глубокий архаист. Его сознание в удивительно малой степени затронуто индустриальными и пост-индустриальными верованиями, и его персонаж ощущает непосредственную связь с матерью-природой. Например, когда он мечтает о такой жизни, при которой возможно всю жизнь жить на одном месте, у него вырывается просто крик души: "У меня был бы садик (не сад, а - интимно-ласкательно - садик. )". Новая, идеальная Россия в границах своей "правильной" территории не должна - Жириновский это постоянно подчеркивает - быть гомогенной. Ее единство будут обеспечивать два фактора - меч и слово. Гарнизоны русской армии - "как маяки, предупреждающие об опасности браться за оружие" и русский язык, который станет латынью этого многоязычного