←предыдущая следующая→
1 2 3 4 5 6
биологические, социально бессознательные качества человеческой личности. Всегда исходили из того, что человек рационален, что человек добр по своей природе, и поэтому достаточно ликвидировать какие-то негативные социальные реалии, типа однопартийности или типа государственной монополии на экономические процессы, и представлялось, что все само по себе решится.
Но если следовать комплексному понимаю человека по Сорокину, то появляется возможность предвидеть те коллизии, которые связаны с социо-биологической стороной человека, с его иррациональностью.
Сорокин обосновал очень интересный закон, Закон социального иллюзионизма.
Он говорил о том, что идеи, которые выдвигаются в обществе по-разному функционируют в разные периоды общественного развития. Они функционируют одним образом тогда, когда идет более плавное реформистское развитие и функционируют совсем иным образом, когда происходят революционные взрывы или происходят какие-то революционные катаклизмы [2, С.100].
И здесь Сорокин отмечал, что те идеалы, которые выдвинуты в революционные периоды, они, как правило, иллюзорны. Но, тем не менее, людям представляется, что они вот-вот материализуются, что достаточно немножко поднажать и идеалы будут реализованы.
Многие из нас помнят, когда выдвигались идеалы построения коммунистического общества, то многие верили, что коммунизм будет построен.
Или возьмем события совсем недавнего прошлого - началась перестройка, выдвигался лозунг, который одобрялся многими учеными. Делались экономические расчеты, что каждая советская семья к 2000 г. будет жить в отдельной квартире или в отдельном доме.
Но если бы были приняты во внимание соображения П.Сорокина, что нельзя верить идеалам, которые выдвигаются в революционный период, - стала бы очевидной иллюзорность этих лозунгов.
Сорокин на примере многих революций - и Октябрьской, и Февральской революции, и других мировых революций - показал, что их идеалы иллюзорны. Проходит 2-3 года, и идеалы убегают, они не материализуются [13, С.15].
Поэтому теория Сорокина годится для наших реформаторов в том понимании, что нужно ставить более взвешенные цели, более приемлемые идеалы в процессе реформирования, а не убеждать людей в утопических лозунгах, в утопических представлениях о том, что очень быстро все произойдет.
7. Актуальность истории социологии. Значение социологии для развития других наук.
Зачем нужна история социологии, не кажется ли она старомодной на фоне всевозможных количественных методик? Сорокин так отвечал на эти вопросы: история социологии показывает необычайное стилевое богатство размышлений об обществе, культуре и личности и за редкими исключениями в каждом виде размышлений есть свои резоны. И таким образом, занятие историей социальной науки помогает избежать открытия уже открытых ранее “социологических Америк” и не допустить напрасной траты интеллектуальных сил исследователя, что обычно бывает крайне обидной вещью и, кроме того, это же знание разных теорий порождает критицизм, оздоравливающий научную атмосферу, ибо всевозможный вздор под видом “социологии” в наши дни публикуют, распространяют и обучают всему этому же.[1, С. 41].
Помимо многочисленных тематических ограниченных той или иной проблемой статей по истории социологии, в научном наследии Сорокина выделяются, прежде всего, две солидные монографии: вышедшая в 1928 г. (второе издание в 1964 г.) “Современные социологические теории” и ее продолжение, опубликованное в 1966 г. “Социологические теории сегодня”. Объединяют книги: манера обобщения большого историографического материала, структура их построения и вообще исследовательские установки, которые сам автор определял так: “не анализ ограниченного числа отдельных социологических теорий, а критическое обозрение главных течений социологической мысли в поле общей социологии, в котором теории тех или иных социологов исследуются только лишь в том случае, если они выступают типологическими самыми эффективными иллюстрациями того или иного течения общей социологии” [2, С.76]. Оба тома дополняли друг друга хронологически, первый имел дело с материалом за 1850–1920 годы, второй - в основном за 1920-1965 годы.
По мнению Сорокина, в современных условиях обязательно проникновение социологической интерпретации во многие сферы знания - философию, биологию, психологию, историю, политическую экономию, этику, правоведение. “Короче, за последний период, социология являет успешный внешний рост, экспансию и укрепление ее научного престижа и практической социальной полезности” [1, С. 47].
Переломные моменты развития общества характеризуются синтезом наук. Сейчас невозможно решить проблемы отдельно социологами, отдельно философами, отдельно экономистами, потому что все лежит в круге широких интересов человека, а он трудно разделим. И это породило довольно интересную тенденцию. Возникает макросоциология, которая позволяет более глубоко рассматривать эти вопросы, и где стык между философией и социологией тоже довольно условен. Сорокин справедливо писал: “В наше время нет ни одной сколько-нибудь научной работы по вопросам общественных наук, которая так или иначе не предпосылала бы в виде фундамента те или иные социологические теоремы” [8, С. 27].
Сейчас не столько экономика спасет социологию, сколько социология спасет экономику. Потому что то положение, которое у нас сложилось в экономике, во многом связано с социологической безграмотностью нашей правящей и деловой элиты, которая, проводя те или иные реформы, не учла фактор человека, как люди будут принимать и воспринимать эти реформы.
Поэтому нам пора уходить от того положения, к которому мы привыкли, что в основе всего - материально-производительные силы, что бытие определяет сознание. Люди определяют себя, определяют свое будущее, проходя через сознание человека, через отношения между людьми и т. д. И это новое мировоззрение как раз заключается в том, что в мире первенство принадлежит духовному миру человека. А этот духовный мир на порядок сложнее, чем мир экономический.
Сам дух, сама атмосфера произведений Сорокина, написанных и до революции, и во время революции, и уже в Соединенных Штатах, пронизаны идеями интегрализма экономики, политики и духовной жизни человека, - прежде всего морали.
8. Концепция социокультурной динамики П.Сорокина
Читая сегодня Сорокина, мы понимаем, что мораль - это не удел Церкви (хотя религия этим занимается), мораль - это важнейшая регулирующая сила жизни человека, говоря медицинским языком, а не моралистическим языком. Если мораль разрушается, общество распадается, даже если им руководят гениальные экономисты и политики. Это связующее звено на всех уровнях - от каждой отдельной маленькой семьи до правящей группировки, где бы то ни было.
Четырехтомная «Социокультурная динамика» дает совершенно иное, чем мы привыкли, представление о прошлом, настоящем и будущем человечества (Social and Cultural Dynamics - "Социальная и культурная динамика", четыре тома, 1937-1941гг).
В концепции социокультурной динамики Питирима Сорокина XX век представлен как кризисная эпоха, период распада культуры, конституирующий принцип которой заключается в том, что только чувственно воспринимаемое, вещественное обладает подлинной реальностью и имеет смысл [16]. Согласно сорокинской концепции циклической смены культур, за распадом чувственной культуры должна последовать консолидация идеациональной культуры, в которой подлинно реальным является сверхчувственное [17, С.37]. Тенденции социокультурной трансформации отчетливо проявляются в тех сферах, которые анализировал Сорокин: изящных искусствах, науке, праве, социальных отношениях, включая экономику, политику и семью. Рассмотрим эти тенденции на примере науки [8, С.25-31].
НАУКА. Наука в условиях Постмодерна - это не предприятие по поиску истины, а род языковых игр, состязаний в манипулировании моделями дискурса. Наука становится перманентным процессом построения альтернативных моделей. Материальный эксперимент и процесс верификации гипотез, ограничивающие приращение знания референцией к реальности, теперь все больше замещаются экспериментом на моделях и процессом фальсификации. Если раньше теории могли строиться только на основе открытия некоего порядка, присущего вещам, то теперь вполне допустимо моделирование без выхода к каким-либо реальным референтам, например, компьютерные симуляции природных, технологических и социальных процессов. Если раньше достаточным аргументом против теории считались противоречащие ее положениям данные опыта, то теперь лишь изобретение альтернативной модели может служить аргументом. Вследствие этого возросла роль воображения, фантазии, парадоксальности мышления в той сфере, где ранее их предавали анафеме. Объект науки развеществляется. Развеществляется и институциональный строй науки. Академический статус становится функцией образа компетентности, заслуживающей финансирования. В деятельности ученых и студентов все больше сил и времени отводится созданию и презентации образа, необходимого для успеха в конкурсах на получение грантов, стипендий для обучения за границей, заказов на консалтинговые услуги и т. п. Отсюда - расцвет в последние десятилетия именно тех социальных технологий, которые адекватны симуляции компетентности: исследовательские фонды, гранты, консультирование, конференции, академические обмены, перманентное образование. И эту тенденцию не стоит рассматривать как проявление цинизма. Высокая “плотность” научного сообщества не оставляет места и времени для скрупулезной процедуры накопления и представления результатов. Этот дефицит места и времени приводит к тому, что единственно научной, рациональной формой дискуссии становится нелогичная, неструктурированная, но эффектная презентация образа идеи или теории. Мы живем в
←предыдущая следующая→
1 2 3 4 5 6