Варяг

новые пожары: в огне офи¬церский отсек, горят мука в провизионном отделении и коеч¬ные сетки на шкафуте. И снова здесь мичман Н. И. ЧЕРНИЛОВСКИЙ-СОКОЛ; вместе с матросами пожар в офицерском отделе¬нии тушат фельдфебель Павел Семенов и квартирмейстер Федор Бессчетнов, уже вернув-шиеся с заделки пробоины.

С перебитыми фалами падает кормовой флаг, но сигнальщики Иван Медведев и Илья Казарцев (раненный при этом) немедленно достают новый. Флаг поднимает часовой флага боцманмат Петр Оленин. Одежда на нем порвана, приклад винтовки раздроблен, но сам. он цел и даже не ранен.

ОТЛИЧНО действовал бою и "Кореец" Держась на расстоянии 200-250 м от крейсера и маневрируя почти все время на полном ходу, канонерская лодка по мере уменьшения рас-стояния до противника с грозной методичностью и в меру скорострельности своих старых орудий посылала на «Асаму» и «Такачихо» 88-килограммовые фугасные снаряды из правого 203-мм орудия, вводя при каждой возможности в действие и кормовую 152-мм пушку. Вете-ран Сибирской флотилии, избороздив¬ший за долгую службу на Дальнем Востоке все при-брежные моря, «Кореец», в отличие от «Варяга», вступал в сражение, уже имея серьезный боевой опыт, приобретенный летом 1900 г. под огнем расстреливавших его почти в упор орудий китайских фортов Таку. За проявленную доблесть в этом бою экипаж был отмечен георгиевскими наградами и пожалованным кораблю серебряным сигнальным рожком с Ге-оргиевской лентой. До¬стойным славы экипажа был и новый офицерский состав лодки во главе с бывшим командиром миноносца «Властный» (на нем до назначения на «Варяг» слу-жил и Е. А. Беренс) капитаном 2-го ранга Г. П. Беляевым. Четкие и решительные команды раздавались под огнем врага с открытого командирского мос¬тика (боевой рубки на канонер-ке не было), готовый ко всем случайностям боя и ликвидации, грозящих кораблю поврежде¬ний стоял рядом с командиром его ближайший помощник — старший офицер капитан 2-го ранга А. Н. Засухин. Здесь же, не реагируя на грохот стрельбы и свистящие вокруг осколки, внимательно следя за курсом и предупреждая об Опасных отмелях при маневрировании, на-ходился старший штурман мичман П. А. Бирилев. «С полным самообладанием», как писал в своем донесении Г. П. Беляев, действовал артиллерийский офицер и батарейный командир лейтенант П. Г. Степанов, обеспечивая меткость стрельбы и безотказность орудий и уста¬новок; бесперебойной подачей снарядов и требовавших особой деликатности картузных за-рядов руководил ревизор корабля мичман В. В. Бойсман, хладнокровно распоряжался огнем орудий своего кормового плутонга мичман А. М. Бутлеров. Минный офицер лейтенант А. И. Левитский, чьи подготовлен¬ные к бою торпеды оставались в бездействии из-за большого расстояния до противника, заведовал на верхней палубе стрел¬ковой партией, готовой к уча-стию в отражении торпедной атаки маячивших неподалеку миноносцев. Безотказно, несмот-ря на свой изрядный возраст, действовали главные машины и кот¬лы корабля под управлени-ем старшего механика И. Л. Франка. Машинисты и кочегары уверенно обеспечивали полную ско¬рость, почти сравняв частоту вращения винта (110 об/мин) с достигнутой когда-то на ис-пытаниях (112 об/мин).

Спокойно вел корабль среди отмелей стоявший на штурва¬ле рулевой квартирмейстер Егор Софронов, точные расстояния до противника давал сигнальный квартирмейстер Захар Вандокуров, как всегда вездесущий, следил за порядком правая рука старшего офицера боц-ман Яков Софронов. Размеренно и четко, хладнокровно наводя и тщательно прицеливаясь, вел огонь из 203-мм орудия старший комендор георгиевский кава¬лер Платон Диких, не ус-тупали ему в действиях старший комендор Герасим Морозов и Степан Тюшняков, «пример-но исполнял свои обязанности и следил за точным исполнением приказаний батарейного ко-мандира» артиллерийский квартир¬мейстер Николай Ваганов.

Прикрывая поворот «Варяга», на палубе которого полыха¬ло два сильных пожара, «Кореец» около острова Иодольми развивает особенно сильный огонь, введя в действие сра-зу оба 203-мм орудия. Их тяжелые снаряды вызывают пожар на чет¬вертом корабле в строю японских крейсеров, на глазах всех тонет подбитый миноносец. Кипит море от разрывов и вокруг «Корейца», но прямых попаданий нет и лишь одним осколком пробит борт в носу выше ватерлинии.

Постепенно по мере поворота включаются в дуэль еще не стрелявшие орудия левого борта «Варяга». Всю свою ярость ожидания под огнем врага вкладывают комендоры в вы-стрелы по врагу, бесперебойно действует система электрической пода¬чи, позволяя прислуге даже принимать в погреба не стреляющего борта беседки с пустыми гильзами. А вот и ре-зультат — взрыв на крейсере «Асама» свидетельствует о новом попада¬нии. Ветер раздувает пожар на его кормовом мостике, «Асама» временно прекращает огонь, а его кормовая башня бездей¬ствует уже до конца боя. Удач¬ный выстрел принадлежал старшему комендору Федо-ру Елизарову, хозяину только что вступившего в бой 152-мм ору¬дия №12.

Увидев сигнал «Варяга» о повороте, командир Г. Г.П. Беляев, чтобы не оказаться в створе (на одной линии) с «Варягом» по отношению к японцам и не дать им возможности вести по кораблям сосредоточенный продольный огонь, описывает циркуляцию в противо-положную сторону, отвлекая огонь на себя. Прикрывая отход израненного, но не побежден-ного «Варяга», он продолжает отстрели¬ваться из левого 203-мм орудия, а затем из кормо-вого 152-мм.

В 12 ч 45 мин на подходе к рейду бой прекратился. Выпу¬стив по врагу в общей слож-ности 1105 снарядов, из них 425 шестидюймовых, «Варяг» в 13 ч 15 мин отдал якорь на том месте, откуда снялся лишь два часа назад.

В архиве семьи Банщиковых в Ленинграде сохранилась фотография «Варяга», сде-ланная, по-видимому, в первые мину¬ты после возвращения его на рейд. Снимок сделан с правого, менее поврежденного борта, когда бой шел еще на дальней дистанции. Но и он рас-крывает множество подробностей, полных глубокого смысла. Уже спу¬щены боевые стень-говые флаги, поднимаемые, согласно Мор¬скому уставу, лишь «в виду неприятеля», по якор-ному положе¬нию, как и полагается при хорошо налаженной службе, разве¬вается на баке гюйс, но еще трепещет на гафеле иссеченный осколками походный андреевский флаг, а под ним с полураз¬рушенного грот-марса уже налаживают тросовые беседки для спуска раненых. До половины погрузившись в воду, повис на цепи, вероятно, сорвавшийся с перебитых по-ходных креплений якорь, может быть его отдачу задержали в ожидании дальней¬ших дейст-вий, а возможно — поврежден брашпиль или закли¬нена цепь. В походном положении вы-ровнены вышедшие из строя парные орудия на полубаке, принявшие на себя останки мич-мана А. М. Нирода, до предела прижато к срезу борта носовое орудие под полубаком (№ 3), стрелявшее вплоть до поворота у острова Иодольми прямо по курсу вместе с верх¬ними ору-диями (№ 1 и № 2); на корму развернуто, очевидно, действовавшее при отходе и еще не ос-тывшее от жаркого боя второе орудие под полубаком (№ 5), и у всех этих орудий, включая и переднее 75-мм, по-боевому (чего нельзя встретить ни на одном снимке «Варяга») откинуты ставни походных портов для обеспечения предельных углов обстрела. Под ними, из-под поднятой крышки, высматривает цель бортовой торпед¬ный аппарат, а на корме у неповреж-денного и до предела развернутого на корму в сторону врага орудия № 8 замер по-боевому чудом сохранившийся расчет. Все говорит о готов¬ности «Варяга» продолжать бой. С перво-го взгляда даже ка¬жется, что корабль не так уж сильно и пострадал: на фалах фок-мачты уцелел остановившийся на полпути черный шар, вровень друг с другом, сигнализируя о по-ложении «прямо руль», застыли на грот-мачте конусы рулевого указателя, на своих местах остались прожекторы и даже компасы.

Но если вглядеться в снимок внимательнее, то можно заме¬тить, что рядом с компасом рваными лохмотьями по леерам вокруг обгоревшей ходовой рубки свисают остатки паруси-ново¬го обвеса и зловещим провалом зияет настил правого крыла мостика, на котором погиб-ли мичман А. М. Нирод и почти все дальномерщики станции № 1. Нельзя не увидеть и вспо-ротую обшивку кожуха третьей дымовой трубы, просвечивающие про¬боины вентиляцион-ной трубы у грот-мачты, оспины пробоин в борту корабля и остовы не пригодных для ис-пользования шлюпок и парового катера. Даже вознесшиеся высоко в небо брам-реи беспо-мощно перекосились, потеряв свои перебитые оттяжки, а накренившиеся вместе с корпусом мачты говорят о подводных пробоинах крейсера. Невосполнимыми были потери личного со-става: из расписанных по боевым постам на верхней палубе 252 человек строевой команды выбыло до 45%. Уцелели под броневой палубой машины и котлы, за броневыми кожухами сохранились элеваторы подачи и далеко еще не исчерпаны были погреба боеприпасов, но что это значило при катастрофических потерях артиллерии и ее прислуги!

На верхней палубе у машинного люка — собрал¬ся военный совет. Он был недолгим, так как все понимали: на боевых постах невосполнимая убыль, повреждения неисправи¬мы, корабль небоеспособен и продолжение боя приведет лишь к бесполезной гибели оставшихся людей и крейсера, без нане¬сения вреда противнику. Выход один — корабль уничтожить, а команды по договоренности с командирами стационеров раз¬местить на их кораблях.

От бортов «Варяга» и «Корейца» одна за другой отходят шлюпки — началась пере-возка раненых, а затем и команд ко¬раблей. Поручни трапов на «Варяге» сбиты, и раненых по живой цепи на руках передают вниз на шлюпки. Для тяжело¬раненых с «Паскаля» при-слали самый большой барказ с наст¬ланными поперек досками, покрытыми брезентом. Но никакие предосторожности не могут спасти обреченных — Кирилл Зрелов, комендор с грот-марса, и сигнальщик Гавриил Миронов, пораженный взрывом того же снаряда, который убил мичмана Нирода и его дальномерщиков, умерли по пути на «Паскаль».

Около четырех часов пополудни мощный взрыв потряс рейд — это в крюйт-камере уже покинутого командой «Корей¬ца» сработал