Балтийский флот

Балтийский флот

К XIX в. территория Российской империи значительно расширилась, увеличились посевные площади, возросло числопредприятий мануфактурного типа. В 1804 г. на них работали95,2 тыс. рабочих. Наиболее широко развивалась металлургия:

выплавка чугуна к 1800 г. по сравнению с 1767 г. увеличилась

более чем вдвое. Демидовское железо с маркой «Старый со

боль» высоко ценилось на внешнем рынке; Англия закупала

его в России в отдельные годы до 30 000 т. Таким образом, оте

чественное судостроение в полной мере было обеспечено лес

ными материалами, пенькой, льном и металлом.

В начале XIX в. правительство императора Александра 1

провело в жизнь ряд организационных мероприятий, направ

ленных на улучшение руководства флотом и повышение

его боеспособности. Было учреждено Морское Министерство,

а в 1803 г.—так называемый Комитет образования флота,

который считал своей основной задачей «вывести флот из

мнимого существования и привести оный в подлинное бытие».

Была проведена решительная чистка флота от судов устарев

ших типов и разработан штатный состав Российского военно-

морского флота, утвержденный царем в том же году. Согласно

этому расписанию Россия должна была иметь:

флот Линей¬ных ко¬раблей Фрегатов Гребных судов Всего

Балтийский Черноморский 27

21 26

8 189

140 242

169

Итого: 48 34 329 411

Кроме того, была введена технически обоснованная класси-

фикация судов, согласно которой число типов судов, остав-

шихся в строю, значительно сократилось.

Основным ядром флота по-прежнему считались линейные

корабли трех рангов. В первый ранг входили корабли, имев-

шие на вооружении по 100 и больше пушек (до 120), на кораб-

лях второго ранга устанавливалось по 74—100, на кораблях

третьего ранга—от 64 до 74 пушек. Водоизмещение доходило

до 4500 т. Состав команды — от 800 до 1ООО человек.

За линейными кораблями следовали фрегаты водоизмеще-

нием 700—1000 т, вооруженные 26, 34 и 44 пушками.

Большое значение получили корветы вооружением до

30 пушек; они, как и фрегаты, несли крейсерскую службу.

Последняя в России галера «Пернов» была спущена на

воду в 1796 г., однако гребные канонерские лодки для защиты

финских шхер и подступов к Петербургу строились до 1854 г.

Устаревшую артиллерию заменяли новой, более совершен-

ной. Количество калибров и типов пушек было сокращено.

Вооружение линейных кораблей, фрегатов и других судов

проводили по утвержденной системе. На нижней палубе

100-пушечных кораблей размещалось 30 пушек, стрелявших

36-фунтовыми ядрами; на средней — 32 пушки 25-фунтового

калибра; на верхней палубе размещались пушки 18-фунтового

калибра. Введение новой системы, сокращение числа калибров

способствовало унификации производства пушек и боеприпа-

сов, позволило улучшить подготовку артиллеристов и повы-

сить качество стрельбы.

Большое значение в развитии русского судостроения сы-

грало Петербургское Главное Адмиралтейство. В 30-х годах

XVIII в. по проекту И. К. Коробова эту верфь перестроили —

вместо деревянных зданий возвели каменные, старую башню

со шпилем реконструировали, доведя ее высоту до 72 м.

На судостроительной верфи. (Литография К. Беггрова. Санкт-Петер-

бург, 1823 г.)

К началу XIX в. рядом с Главным Адмиралтейством воз-

вели Зимний дворец, а по другую сторону — огромные здания

Сената и Синода. Сюда же радиусами сходились Невский

и Вознесенский проспекты, Гороховая улица. Главное Адми-

ралтейство вместе с окружающими его бастионами и каналами

оказалось в центре столицы.

В 1806—1823 гг. по проекту выдающегося архитектора

А. Д. Захарова верфь, именуемая Главным Адмиралтейством,

была вторично подвергнута капитальной реконструкции.

В 1816 г. при возведении корпусов были срыты бастионы

и засыпаны каналы, окружавшие верфь и соединявшие ее

с главными складами флота Новой Голландией. По идее

А. Д. Захарова был сохранен в основном прежний план зда-

ния и адмиралтейский шпиль, но создан, по существу, совер-

шенно новый ансамбль, ставший образцом русского класси-

цизма.

В новых корпусах разместились главным образом цен-

тральные учреждения флота, а строительство судов на верфи

постепенно сокращалось, пока окончательно не было пере-

базировано на другие верфи. В 1844 г. со стапеля Главного

Адмиралтейства сошел последний пароходо-фрегат «Смелый».

Верфь, как таковая, была закрыта, но оставшиеся здесь ма-

стерские долго еще обслуживали строительство судов на дру-

гих верфях.

Только в 1872 г. набережная Невы, на которой полтора

века находились стапеля и было построено более ста линей-

ных кораблей, отошла к городу.

Итак, огромные суммы, затраченные на реконструкцию

Главного Адмиралтейства, не способствовали развитию про-

изводственной базы русского судостроения. Впрочем, каких

результатов можно было ожидать, например, от созданного

Комитета образования флота, если сам возглавлявший его

граф Воронцов писал:

«По многим причинам. . . России быть нельзя в числе пер-

венствующих морских держав, да в том ни надобности, ни

пользы не предвидится... Сила наша должна быть в сухо-

путных войсках».

Особенно неудачным оказался в тот период состав Мор-

ского Министерства. Адмирал П. И. Чичагов, возглавлявший

Морское Министерство в период 1807—1809 гг., так же, как

и Воронцов, считал, что флот является для России обремени-

тельной роскошью и создается он не в силу государственной

«потребности и необходимости, а зависит от доброй воли госу-

дарей».

Сменивший его на этом посту маркиз де Траверсе, чуждый

интересам России, далекий от культуры и традиции русского

народа, разрушал флот и расстраивал систему судостроения.

Прогрессивные деятели флота не могли смириться с этим злом.

Морской офицер декабрист В. И. Штейнгель писал Николаю 1:

«По адмиралтейскому регламенту Великого Петра, едва

корабль залежится на стапель, должно роздать по некоторым

мастерствам пропорции (заказы), дабы ко дню спуска все

принадлежности к вооружению были в готовности. Во все

время Министерства маркиза де Траверсе (1809—1821 гг.) сего

не соблюдалось, корабли ежегодно строились, отводились

в Кронштадт, и нередко гнили, не сделав ни одной кампании,

и теперь более 4 или 5 нельзя выслать в море, ибо мачты для

сего переставляются с одного корабля на другой, прочие суда

не имеют вооружения. И так переводится последний лес, тра-

тятся деньги, а флота нет. Можно сказать, что прекраснейшее

творение Петра маркиз де Траверсе уничтожил совершенно. . .»

Работа на верфях организована была из рук вон плохо.

Согласно закону все крепостные люди, поступившие добро-

вольно в армию или на флот и отслужившие 25-летний срок,

возвращались к мирному труду вольными людьми; многие

из них шли затем работать на казенные верфи по вольному

найму. Однако таких было немного. С 1732 г. все «работные

люди» казенных верфей были закреплены за верфями навечно

и стали собственностью адмиралтейств. Преимущество поло-

жения казенных рабочих перед крепостными крестьянами

состояло лишь в том, что их не продавали «оптом и в роз-

ницу», а если и переводили из одного адмиралтейства в другое,

то целыми семьями.

Рабочих пороли, заковывали и привязывали на цепь к ра-

бочему месту, списывали в солдаты, на рудники. Верхней

одеждой служили штаны и куртка из грубой парусины; летом

люди изнывали в них от жары, зимой замерзали от холода.

Только в начале XIX в., когда бегство, болезни и смертность

приняли катастрофические размеры, начальство обратило

внимание на «худую одежду» и «плохой харч» и стало выда-

вать суконные брюки, ватные куртки и шапки для зимы.

Были проведены в жизнь также некоторые меры, способ-

ствовавшие повышению производительности труда. Поскольку

работа плотников была наиболее важной, на организацию их

труда обращали основное внимание. Всех плотников распре-

деляли по десяткам и «компаниям». Во главе десятка стоял

самый квалифицированный рабочий, за ним следовали два

хороших, три посредственных и четыре начинающих. «Компа-

ния» состояла из трех десятков и возглавлялась мастером-

надсмотрщиком. Набор инструментов закрепляли за каждым

рабочим