Аграрная реформа Петра Столыпина

Аграрная реформа Петра Столыпина

Столыпинская аграрная реформа, о которой в наши дни

много творят и пишут, в действительности - понятие условное.

В том смысле условное, что она, во-первых, не составляла

цельною замысла и при ближайшем рассмотрении распадается на

ряд мероприятий, между собой не всегда хорошо состыкованных.

Во-вторых, не совсем правильно и название реформы, ибо

Столыпин не был ни автором основных ее концепций, ни разра-

ботчиком. Он воспринял проект в готовом виде и стал как бы

его приемным отцом. Он дал ему свое имя, последовательно и

добросовестно защищал его в высшей администрации, перед за-

конодательными палатами и обществом, очень им дорожил, но

это не значит, что между отцом и приемным чадом не было про-

тиворечий. И, наконец, в-третьих, у Столыпина, конечно же,

были и свои собственные замыслы, которые он пытался реализо-

вать. Но случилось так, что они не получили значительною

развития, ходом вещей были отодвинуты на задний план, зачах-

ли, а приемный ребенок после недолгого кризиса, наоборот,

начал расти и набирать силу. Пожалуй, можно сказать, что

Столыпин "высидел кукушкина птенчика".

Когда люди долю живут вместе, они начинают походить

друг на друга. Приемный сын может обрести значительное

сходство с отцом. И ни о чем не догадывается тот, кто не

знает тихой семейной драмы. Впрочем, обо всем по порядку.

Мы помним, что Столыпин, будучи саратовским губернато-

ром,предлагал организовать широкое содействие созданию креп-

ких индивидуальных крестьянских хозяйств на государственных

и банковских землях. Эти хозяйства должны были стать приме-

ром для окружающих крестьян, подтолкнуть их к постепенному

отказу от общинною землевладения.

Когда Столыпин пришел в МВД, оказалось, что там на это

дело смотрят несколько иначе. Длительный период, когда влас-

ти цеплялись за общину как за оплот стабильности и порядка,

уходил в безвозвратное прошлое. Подспудно и постепенно брали

верх иные тенденции. В течение ряда лет группа чиновников

МВД во главе с В.И. Гурко разрабатывала проект, долженство-

вавший осуществить крутой поворот во внутренней политике

правительства. К приходу Столыпина Гурко занимал пост това-

рища министра, основные идеи и направления проекта уже сфор-

мировались, работа продолжалась.

В отличие от столыпинского замысла, проект Гурко имел в

виду создание хуторов и отрубов на надельных (крестьянских)

землях (а не на государственных и банковских). Разница была

существенной. Впрочем, не это было самое главное в проекте

Гурко. Образование хуторов и отрубов даже несколько притор-

маживалось ради другой цели - укрепления надельной земли в

личную собственность. Каждый член общины мог заявить о своем

выходе из нее и закрепить за собой свой чересполосный надел,

который община отныне не могла ни уменьшить, ни передвинуть.

Зато владелец мог продать свой укрепленный надел даже посто-

роннему для общины лицу. С агротехнической точки зрения та-

кое новшество не могло принести много пользы (надел как был

чересполосным, так и оставался), но оно было способно сильно

нарушить единство крестьянского мира, внести раскол в общи-

ну. Предполагалось, что всякий домохозяин, потерявший в сво-

ей семье несколько душ и со страхом ожидающий очередною пе-

редела, непременно ухватится за возможность оставить за со-

бой в неприкосновенности весь свой надел. Проект Гурко

представлял собой удобную площадку, с которой правительство

могло приступить к форсированной ломке общины. Столыпин же,

как мы помним, будучи саратовским губернатором, не ставил

вопрос о такой ломке.

Конечно, Столыпин не мог не считаться с проделанной в

министерстве до его прихода работой. Не мог он не учитывать

и настроений поместною дворянства, которое по ходу революции

оказалось едва ли не единственным классом, верным режиму. В

мае 1906 г. на первом съезде уполномоченных дворянских об-

ществ с докладом "Основные положения по аграрному вопросу"

выступил Д.И. Пестржецкий, чиновник МВД, принимавший участие

в разработке аграрных проектов.

Правительство стремилось во что бы то ни стало отмеже-

ваться перед дворянами от думских проектов принудительною

отчуждения помещичьей земли, а потому основная часть доклада

была посвящена критике таких проектов. Докладчик утверждал,

что в целом по стране "за последнее время никакого реального

основания для огульного наделения крестьян землею не возник-

ло". Отдельные случаи малоземелья, говорилось в докладе, мо-

гут быть ликвидированы при помощи покупки земли через

Крестьянский банк или путем переселения на окраины. В общем

же должны быть предприняты меры "к улучшению и более полному

использованию надельной площади" (введение многопольных се-

вооборотов, лучшая обработка и удобрение земли, переход от

общинной к личной собственности, расселение крупных дере-

вень, уничтожение внутринадельной чересполосицы, создание

хуторов). "Инициатива по введению улучшений в крестьянском

хозяйстве,- подчеркивалось в докладе,- должна составить

предмет главнейших забот государства и земства. Следует от-

решиться от мысли, что когда наступит время к переходу к

иной, более культурной системе хозяйства, то крестьяне пе-

рейдут к ней по собственной инициативе. Во всем мире переход

крестьян к улучшенным системам хозяйства происходил при

сильном давлении сверху". Нечто подобное, мы помним, говорил

Столыпин на заседании Гродненского комитета. Эту же мысль,

надо думать, он проповедовал и в министерстве.

Настроение прибывших на съезд дворян не было единодуш-

ным. Некоторые из них были настолько напуганы революцией,

что считали необходимым сделать уступки. "Лучше всею сразу,

не унижаясь до принудительного отчуждения, заранее удовлет-

ворить требования крестьян...- сказал саратовский земский

деятель граф Д.А. Олсуфьев. - Мы должны добровольно идти

навстречу к продаже крестьянам земли, сохраняя и за собой

часть... Компромисс необходим... Как во время бури бесполез-

на борьба, так и здесь упрямое отношение будет гибельно для

дела". Но эти здравые рассуждения не встретили сочувствия у

большинства присутствующих. "Дворянство Рязанской губернии,-

решительно возразил Л.Л. Кисловский,- не находится в таком

цветущем состоянии, чтобы оно могло делать подарки и прино-

сить жертвы. Наоборот, когда нас выбирали уполномоченными,

то нам рекомендовалось заботиться о неприкосновенности част-

ной собственности". Путаная речь князя А.А. Крапоткина нача-

лась с ошеломляющею заявления о том, что надо "запретить на-

роду плодиться".

Затем разгорелся спор между крайними и умеренными про-

тивниками общины. Когда один из прибалтийских баронов назвал

общину "рассадником социалистических бацилл", то А.А. Нарыш-

кин возразил, что в Прибалтике общины нет, а между тем прои-

зошла "страшная революция". Б.И. Кринский заявил, что "аг-

рарные беспорядки были только там, где существует община".

На это полтавский депутат С.Е. Бразоль ответил, что в Пол-

тавской губернии общинного землевладения почти нет, а "аг-

рарные беспорядки" начались еще в 1902 г.

Однако большинство уполномоченных было настроено реши-

тельно против общины. "Община - это то болото, в которое

увязает все, что могло бы выйти на простор,- сказал К.Н.

Гримм,- благодаря ей нашему крестьянству чуждо понятие о

праве собственности. Уничтожение общины было бы благодетель-

ным шагом для крестьянства". Эти же мотивы повторялись в

резких нападках на общину В.Л. Кушелева, князя А.П. Урусова,

П.В. Попова. Община, подчеркивали дворянские представители,

должна быть безусловно уничтожена.

Нападки на общину в какой-то мере были лишь тактической

уловкой правого дворянства: отрицая крестьянское малозе-

мелье, помещики стремились перевалить на общину всю ответс-

твенность за крестьянскую нищету. Кроме того, в период рево-

люции община сильно досадила помещикам: крестьяне шли гро-

мить помещичьи усадьбы всем миром, имея в общине готовую ор-

ганизацию для борьбы. Даже в мирное время помещик