Всеобщая организационная наука (А.А. Богданов)

определеннее по мере того, как машина совершенствуется, усложняется, приближаясь все более к типу «автоматического», самодействующего механизма, при котором сущность работы – живой контроль, инициативное вмешательство, постоянное активное внимание.

Преодолевается также шаг за шагом и другое разъединение работников – их техническая специализация. «Психологическое содержание различных трудовых процессов становится все более однородным: специализация переносится на машину, на рабочий инструмент, а что касается различий в опыте и в переживаниях самих работников, имеющих дело с разными машинами, то эти различия все более уменьшаются, а при высшей технике делаются практически ничтожны по сравнению стой суммой сходного опыта, одинаковых переживания., которые входят в содержание труда, - наблюдения, контроля, управления машиной. Специализация при этом преодолевается, теряет свои вредные стороны, перестает быть сетью перегородок между людьми, перестает суживать их кругозор и ограничивать их общение, их взаимное понимание».

Получается, что рабочий класс осуществляет дело организации вещей в своем труде, организации своих коллективно-человеческих сил в своей социальной борьбе. Опыт той и другой области ему приходится связывать в свою особую идеологию – организацию идей. Таким образом, сама жизнь делает его организатором универсального типа, а всеорганизационную точку зрения – естественной и даже необходимой для него тенденцией.

Предпосылки – фазы:

Великий социальный кризис последних лет должен явится самым мощным толчком к осознанию и оформлению всеорганизационной точки зрения. Обе части кризиса – мировая война и вышедшая из нее мировая революция – различными путями ведут рабочий класс в этом направлении.

1. Мировая война вызвала беспримерное напряжение организационных способностей всякой личности, всякого коллектива, прямо или косвенно в ней участвовавшего, дала им невиданный по богатству организационный опыт, который отличается и исключительно строгой постановкой задачи, которую приходится решать во что бы то ни стало или погибать, и всесторонностью задачи.

2. Первая фаза великого организационного кризиса вызвала вторую фазу – революцию. Рабочий класс революция заставила не только спешно и напряженно организовывать свои силы – она поставила его в небывалое положение: по крайней мере, в некоторых странах она принудила его взять в свои руки организацию общественной жизни в ее целом

Чем резче противоречие между характером задачи и неоформленностью организационного опыта, его навыков и методов у рабочего класса, тем ярче выступает необходимость во всеобщей организационной науке.

Прообразы тектологии

Тектология должна научно систематизировать в целом организационный опыт человечества. Каждый человек в отдельности обладает некоторой долей этого опыта, не только в своей специальной отрасли, но также клочками и обрывками в очень многих других.. Другими словами, у каждого человека есть своя, маленькая и несовершенная, стихийно построенная «тектология».

Но эту обыденную тектологию отнюдь не следует считать просто индивидуальной, т.к. человек получает ее из своей социальной среды, через общение с другими людьми, наибольшую долю своего опыта, и особенно методов его организации, долю настолько большую, что его личный вклад по сравнению с этим представляет величину несоизмеримо малую и к тому же величину зависимую. Так в обыденной тектологии существуют элементы общие для массы людей, если даже не для всех, элементы, так сказать, обще принятые. Основной и важнейший из них – это язык, речь.

Речь по существу своему есть процесс организованный, и притом универсального характера. Посредством нее организуется всякая практика людей в их сотрудничестве: при помощи слова устанавливаются общие цели и общие средства, определяются место и функция каждого сотрудника, намечается последовательность действий и т.п. А также посредством речи организуется и все познание, все мышление людей: при помощи слов опыт передается между людьми, собирается, концентрируется: его «логическая» обработка имеет дело с словесными знаками. Речь – это первичный тектологический метод, выработанный жизнью человечества; она поэтому живое доказательство возможности тектологии.

Если взять основной факт развития речи: одни и те же корни в бесчисленных исторически сложившихся вариациях служат для обозначения различных явлений и соотношений. Филологи ответили на вопрос о том, как это могло получиться: в следствие реальных аналогий между различными явлениями и соотношениями. Но многие корни разветвляются решительно по всем областям опыта, а значит, и цепь аналогий охватывает все эти области. Но не надо смешивать филологию с тектологией. Путь аналогий, которым идет язык, часто извились и сложен, творчество языка стихийно; и то, что очень близко между собой лингвистически, часто бывает очень далеким с точки зрения тектологии. Здесь идет указание, что тектологическая тенденция возникла вместе с речью, т.е. с тех пор, как человек стал мыслящим существом.

Приближение этой тенденции к научным формам выразилось в возникновении философии, которая стремилась связать в одну научно-стройную систему человеческий опыт, разорванный силой специализации, но она не сознавала своей зависимости от практики жизни и потому не понимала, что решение задачи возможно только на основе объективного преодоления специализации. Решение до последнего времени было объективно невозможным, но философия верила в него и старалась найти его. Она думала представить мир как стройно-единую систему – «объяснить» его посредством какого-нибудь универсального принципа. В действительности требовалось превратить мир опыта в организованное целое, каким он реально не был.

Со времен Локка, Юма и Канта философия стала превращаться в общую методологию познания, в «гнесеологию». Характер задачи был понят уже правильнее; но объем ее был сужен, в чем опять-таки сказалось влияние специализации.

Первая попытка универсальной методологии принадлежит Гегелю. В своей диалектике он думал найти всеобщим мировой метод, причем понимал его не как метод организации, а более неопределенно и абстрактно – как метод «развития». Тем не менее систематизация опыта, выполненная Гегелем с помощью диалектики, превосходила своей грандиозностью все когда-либо сделанное философией и имела огромное влияние на дальнейший прогресс организующей мысли. Универсально-эволюционные схемы Спенсера и особенно материалистическая диалектика были следующими приближениями к нынешней постановке вопроса.

Эта последняя постановка вопроса отличается, во-первых, тем, что основана на выяснении его организационной сущности, во-вторых, тем, что в полной мере универсальна, охватывая и практические, и теоретические методы, и сознательные человеческие, и стихийные методы природы.

Всеобщая организационная наука – «тектология». В буквальном переводе с греческого это означает «учение о строительстве». «Строительство» - наиболее широкий, наиболее подходящий синоним ля современного понятия «организация».

Основные понятия и методы

Организованность и дезорганизованность

Организованные комплексы

Первые попытки точно определить, что такое организация, привели к идее целесообразности. Понятие организации относилось тогда только к живым существам, исходный пункт – отдельный организм.

Идея целесообразности заключает в себе идею цели. Организм, организация имеют свою «цель» и «сообразно» ей устроены. Но цель предполагает кого-то, кто ее ставит и реализует, это есть существо-активное, устроителя, организатора. Возникает вопрос, кто ставит эту цель? Для обыденного мышления постановка такого вопроса немедленно лишала исследование всякой научности, направляла усилия мысли в области метафизики и религии, приводила к принятию личного творца, бога.

С развитием науки, выяснилось, что те соотношения, которые выражаются словом «целесообразность», могут возникать и развиваться вполне естественным путем, при отсутствии всякого «субъекта», который сознательно ставит цель, - что в природе существует объективная целесообразность. Она результат мировой борьбы организационных форм, в которой формы «целесообразные» или «менее целесообразные» разрушаются и исчезают, «более целесообразные» сохраняются: процесс естественного отбора. И само понятие целесообразности оказывается при этом только аналогией, способной вводить в заблуждение. Ясно, что оно не годится для научного определения организованности.

Биологи уже давно характеризовали организм как «целое, которое больше суммы своих частей», но сами вряд ли смотрели на эту формулу как на определение, но в ней есть черты, которые заслуживают особого внимания. Она не включает фетиша, ставящего цели субъекта, и не сводится к тавтологии – к повторению того же другими словами. Речь в этой формуле шла о жизнеспособности организма, его силе в борьбе с окружающей средой. В разъединенном состоянии части сколько-нибудь сложного организма обладают жизнеспособностью либо бесконечно малой, либо настолько пониженной, что сумма ее величин, если бы ее удалось численно выразить, была бы гораздо меньше величины, соответствующей живому целому. Но это исследование на сложном примере, лучше начать с простой комбинации.

Это, например, элементарное сотрудничество – соединение одинаковых рабочих сил на какой-нибудь механической работе, что может привести к возрастанию практических результатов в большей пропорции, чем количество этих рабочих сил. Если дело идет, положим, о расчистке поля от камней, кустарников и корней, и если один человек расчищает в день 1 десятину, то два выполняют за день не двойную работу, а больше: 2 ¼ - 2 ½ десятины. Но не исключена и такая возможность, что 2, 3, 4 работника совместно выполняют менее