Основные направления Социологии 20 века

Гредескула, Е. А. Энгеля (образование и воспитание); М. Загорского, В. Кузьмичева (ду¬ховная жизнь) и десятков других революционно-прогрессивных представителей социологии, вынуж¬денно прервавших свою деятельность.

Результаты исследований помещались в более чем десяти журналах по проблемам условий орга¬низации труда и управления («Организация тру¬да», «Система и организация», «Производство, труд и управление», «Экономика и быт» и др.). Они также использовались в государственных и ведом¬ственных мероприятиях построения и планирова¬ния экономических основ социализма.

Наряду с социологией, имело место обращение к социальной психологии как самостоятельной на¬уке, что обусловливалось практическими потреб¬ностями решения проблем взаимопонимания кол¬лектива и личности, обучения и воспитания, идеологической работы. Данные исследования в сфере социальной активности были ориентированы на формирование «нового человека», активно от¬носящегося к социальным условиям (среде) в про¬цессе «вовлеченности» в революционное переустрой¬ство общественной жизнедеятельности, в соответствии с социалистическими интересами и целями. Обра¬щение к социально-психологической проблематике усложнялось тем, что в идейном наследстве мар¬ксизма данный аспект по существу был проигнори¬рован. Поэтому всем, кто обращался к ней, прихо¬дилось как-то примирять вопросы социальной психологии с отдельными положениями марксиз¬ма, находя для первых «марксистское» обоснова¬ние. Так, в частности, возник русский фрейдо-марксизм, пытавшийся обработать марксизм в духе фрейдистской концепции сексуальности и бессозна¬тельного. Для этого фрейдистский психоанализ при¬мирялся с историческим материализмом для пони¬мания содержания и механизмов социальных процессов, пропуская их через коллективную реф¬лексологию и социально-экономические отношения (Б. М. Бехтерев, А. Б. Залкинд, К. Н. Корнилов, М. А. Рейснер, Б. Д. Фридман и др.).

Кроме того, в рамках социологии труда необхо¬димо отметить формирование психологических ис¬следований и психотехники (С. Геллерштейн, И. Н. Шпильрейн и др.) для реализации психофи¬зиологических способностей человека (пригодности к профессии) в системе производства. Данные ис¬следования, вскрывавшие связь между психикой и практикой, опирались на концепцию «человечес¬кого фактора» и имеющийся зарубежный опыт [15]. Они продвигали их в решении практических во¬просов профотбора, рационализации (ритмизации) трудовых процессов, снижения утомляемости, са¬нитарно-гигиенических условий труда, профконсультаций и др.

Интерес к конкретным социологическим иссле¬дованиям вел к росту числа методических разработок, который был сродни американской эмпири¬ческой социологии. Отличительной чертой было то, что в советской социологии работа над методикой и техникой прикладных исследований носила раз¬розненный характер и осуществлялась в основном путем проб и ошибок. Вместе с тем, достаточно активно накапливался практический опыт по орга¬низации и проведению исследований и широкий набор социологических методов.

Здесь, во-первых, необходимо отметить тради¬ционное для российской социологии широкое обра¬щение к социальной статистике. В Коммунисти¬ческой академии в 1925 г. было образовано «Общество статистиков-марксистов» и стал выпус¬каться журнал «Статистика труда». Богатый ста¬тистический материал давали переписи населения, начиная с 1921 г. В качестве примера можно при¬вести социологическое изучение преступности — теневой стороны социализма, которое опиралось на обширную социальную статистику: административ¬ную, судебную, медицинскую — от алкоголизма до преступности, — свободно доступную для исследо¬вателей. Особо необходимо отметить использование различных статистических методов. В частности, стал применяться выборочный метод, хотя и без достаточной математической обработки. Чаще использовалась типологическая выборка по наиболее распространенным для данного объекта признакам. Так, брались специфические для дан¬ного региона отрасли промышленности, затем ос¬новные профессии, которые делились на квалифи¬кационные группы. Хотя значительно реже, но применялись также механическая и гнездовая выборки.

С. Г. Струмилин внес вклад в разработку раз¬личных статистических методов обработки и ана¬лиза данных. Он, в частности, использовал прием ранжирования. Кроме того, Струмилин, при ана¬лизе уровня способностей работников к различным видам деятельности с помощью самооценки, ис¬пользовал метод оценок по пятичной шкале, кото¬рая впоследствии получила название «шкалы Терстоуна».

Во-вторых, шел плодотворный поиск в области методики и техники сбора данных. Наиболее рас¬пространенными были массовые опросы. Однако метод анкетирования сталкивался с трудностями: высокая доля неграмотного населения, помощники с низкой социологической культурой, предубеж¬денность респондентов к анкете и др. Для их пре¬одоления проводилась разъяснительная работа, ис¬пользовался метод интервьюирования, а в бюджетных исследованиях — самофотографии, организовыва¬лись и пробные исследования для проверки мето¬дического инструментария.

При изучении психологии быта трудящихся при¬менялся метод контент-анализа документов. Так, М. Рафаил использовал его при анализе стенгазет, а Д. Лебедев — писем рабочих корреспондетов. Распространенным был метод простого и экспериментирующего наблюдения. В частности, процедура социологического наблюдения была апро¬бирована в 1923 г., когда по инициативе Моссове¬та были обследованы почти все содержащиеся в арестных домах столицы. Широко проводи¬лись хозяйственные эксперименты с целью опыт¬ной проверки предложений относительно экономи¬ческого и социального эффекта методов организации производства, труда и управления. Полученные в ходе эксперимента результаты, после соответству¬ющей проверки, часто являлись основой для при¬нятия определенных централизованных народно¬хозяйственных решений в борьбе за высокие нормы выработки — организации соревнования и ударни¬чества, определения норм производительности, со¬вершенствования управленческих структур и т. п.

В качестве примера комплексного использования различных методов сбора социологической информации можно привести исследования, прове¬денные А. В. Трояновским и Р. И. Егизаровым при изучении массового восприятия киноискусства. В совокупности использовались анкетирование, на¬блюдение реакций зрителей по ходу картины (спек¬такля), беседы, опыт дискуссионных просмотров, анализ корреспонденции (вопросов и ответов) зри¬телей, рецензий, публикуемых в печатных орга¬нах, учет спроса на кино литературу и др..

В-третьих, ориентация прикладных исследова¬ний на практическое применение, внедрение инно¬вационных рекомендаций обусловила обращение к проблеме социальной инженерии и социотехнике (психотехнике) как новый науке о строительстве социализма — социально регулируемого общественного строя. Социальная инженерия понималась как деятельность по совершенствованию организации производства, направленная на улучшение усло¬вий труда и облегчение работы человека — «основ¬ного фонда» народного хозяйства. Данная деятель¬ность основана на измерениях и расчетах, что требует переработки огромного эмпирического ма¬териала, проведения экспериментов, повторных опытов и разработки внедренческих рекомендаций и методик по изменению социальной действитель¬ности.

Особо стоит вопрос о доверии к интерпретации социологических данных. С одной стороны - это влияние «революционного романтизма», ведущего к упрощениям и псевдотеоретическим спекуляци¬ям. С другой— комментаторство (комплиментар¬ное) «непререкаемых истин» марксизма. Наконец, борьба с инакомыслием вела к тому, что марксизм иногда был лишь оболочкой немарксистской ори¬ентации некоторых социологов, оставшихся в со¬ветской науке. Поэтому отношение к теоретичес¬ким построениям социологов 20-х годов должно быть осторожным, с учетом тех социальных про¬цессов, которые происходили в рассматриваемый период.

2. СОЦИОЛОГИЯ ИНДУСТРИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ (50—60-е годы)

Мы должны научиться мыслить по-новому.

Б. Рассел - А. Эйнштейн

На рубеже 30—40 гг. появились первые со¬мнения в плодотворности эмпиризма, в его правомерности представлять всю со¬циологию как науку. Дело в том, что акцентирование роли методики исследований сопровождалось теоретической неопределенностью: понятия малой группы, человеческих отношений, общественного мнения, роли и т. д., будучи нужными для изуче¬ния локальных областей социальной жизни, не образуют взаимосвязанного целого, составляющего «теорию общества». Поэтому накопление огромно¬го эмпирического материала без кодификации «по¬висает в воздухе» и грозит потерей контроля над ним. Обнаружилась неудовлетворенность исследо¬ваниями сугубо прикладного характера, замкнуты¬ми на прагматических ориентациях. Собирание фактов, тривиальное их сопоставление, отыскание простейших зависимостей между переменными свидетельствовало о содержательной бедности эмпи¬рической социологии. Стало очевидным, что в возможности ее ограничены, а эмпиризм не является целостным научным познанием.

Узость теоретических возможностей, сосредото¬чение внимания на сюжетах повседневной жизни, автономном функционировании отдельных социаль¬ных явлений (безработица, эмигранты, реклама и т. п.) привело к тому, что представители эмпири¬ческой социологии не могли связать отношение части и целого. Ведь социальные явления можно адекватно интерпретировать лишь как проявления общественной жизни в целом. Отсюда возникал вопрос — способна ли социология быть средством для решения больших практических социальных проблем в рамках совершенствования жизни об¬щества?

Если наука — это теоретически осмысленное и концептуально выраженное знание, то очевидна не¬обходимость поиска «научно точной» методологии и методики социологического познания. Для этого надо было «выманить» социологов на теоретичес¬кую почву и ликвидировать образовавшийся